А мы любили
Шрифт:
– Чувствую вину за то, что мы отбираем ребенка у матери.
– Я же все тебе показывал и рассказывал. У нее проблемы с психикой и она опасна для Алишки.
– И она не сдастся. Я понять не могу, почему она нас так ненавидит?
– Сам не знаю, - вздохнул Даниал.
– Сейчас мне надо как можно скорее отвоевать нашего внука. Нет в ней материнских чувств. Нет! С рождения одна няня сменяла другую. Я слишком долго ничего не делал.
– Ты не знал, - успокоила она и провела пальцами по его волосам. Седины стало заметно больше, и это ей начинало нравится. И хотя они толком не поговорили о личном,
– Что ты делаешь, Джама?
– предостерегающе прохрипел Даниал.
– Я же сейчас сорвусь.
А ей вдруг так захотелось поцеловать его. Сделать это первой, а не просто отвечать на его поцелуй. Поднявшись на цыпочки, Джамиля обвила руками его шею и коснулась губ. Все получилось так легко и нежно, словно она перышком провела. Сердца пустились галлоп и через мгновение оба забыли об осторожности, растворившись в ощущениях.
Все повторилось, как в ту ночь, когда в доме отключили электричество. Только сейчас было еще светло и ничего не мешало им смотреть друг на друга, уверенно касаться, падать, обнявшись, не чувствуя прежней боли.
– Джама, - прошептал в приоткрытые губы.
– Тебе разве можно?
– Вроде бы можно, - улыбнулась она.
– Три недели прошло.
– У тебя ничего не болит?
– сведя брови к переносице, спросил он.
– Нет.
– Я боюсь тебе навредить, - положив ладони на ее спину, он прижал женщину к себе.
– Хотя очень тебя хочу.
– И я.
Джамиля призналась в этом совершенно спокойно, несмотря на то, что внутри всё горело и плавилось. Жар расползался по всему телу, его близость, сильные руки и такие знакомые, такие любимые губы вызывали в ней трепетный восторг.
– Я очень по тебе скучала, - еле слышно проговорила Джамиля и этих слов хватило Даниалу для одного решения.
Подняв ее на руки - совсем легкую, как пушинка - он направился в зал. По дороге шептали друг другу что-то, она смущалась, ластилась, а он просто с ума сходил от ее согласия. Уже в комнате Даниал аккуратно положил Джамилю на диван и навис над ней. Она сама потянулась к нему, взяла лицо в ладони и поцеловала.
Даниал, не стесняясь, сам застонал, когда понял, почувствовал перемену в ее настроении. Джамиля ухватилась одной рукой за его темно-синее поло, а другой прошмыгнула под ткань и дотронулась до обнаженной, крепкой спины.
– Только тихо, - шепнула она.
– Алишка спит.
– У меня снова дежа-вю. Будто нам опять по двадцать. Мы на кухне в однушке, а в команте спит Камелия.
– Нам тогда и шести квадратов как-то хватало, - раскрасневшаяся Джамиля закрыла лицо ладонями.
– Никогда не забуду тот стол. И как мы его не сломали?
– Помнишь, как мы тогда любили?
– Почему любили? Я и сейчас люблю.
Даник усмехнулся, отстранился и быстро стянул с себя его, оставшись в одних брюках. После он снова склонился над Джамилей, задрал белую футболку, а когда она подняла руки вверх, рванул ее и бросил на пол. Она была без бюстгальтера. Нагая, идеальная богиня. Такая же светлая и желанная, как в их первую брачную ночь.
Сначала Даниал припал губами к сладкой, сахарной коже на шее. Джамиля обняла его и дышала учащенно, блуждая ладонями
– Вторую…пожалуйста, - на выдохе взмолилась она, чувствуя как призывно ноет левое полушарие.
И снова эта его магическая ухмылка, от которой желание только усилилось. Выполнив ее просьбу, Даниал проложил дорожку из поцелуев к животу, а Джамиля уже дрожала от возбуждения и желания. Он спустил шорты вместе с обычными, не вычурными трусиками, а после разделся сам.
Еще несколько секунд Даниал и Джамиля смотрели друг на друга, затаив дыхание.
– Даник, - прошептала она перед неизбежным.
– Что, родная?
– ему казалось, у него сердце сейчас вылетит из груди - так он ее обожал, так он ее хотел.
– Я тебя люблю. Всегда любила, - подняв руку, она трепетно погладила его по лицу, пройдясь подушечками от лба до подбородка.
– Только тебя. С самого первого дня.
Его губы расплылись в довольной, победной улыбке.
– Моя, - поставил он точку в этом диалоге и вошел в нее, соединив тела и души.
Джамиля едва не задохнулась от счастья. Всё плохое вдруг забылось, а все нынешние проблемы они поставили на паузу. У них были эти минуты взаимной любви и радости, когда они отдавали друг другу все, что имели; когда сквозь стоны признавались в чувствах и обещали, что больше не расстанутся.
Смеркалось. Вставать совершенно не спешили, хотя по-хорошему надо было поужинать, ведь она старалась, запекла его любимые бараньи ребрышки с картошкой. Он даже, когда зашел, по запаху понял, что Джама ради него возилась на кухне. Но их обоих накрыла лень. Все, чего они хотели - нежится в объятиях друг друга, сплетать пальцы, разговаривать, целоваться. Даниал прекрасно помнил, что Джамиля млела, когда после занятий любовью, он выводил узоры на ее спине, очерчивал талию, гладил ягодицы. И сейчас она, подобно кошке, одобрительно мурлыкала и блаженно улыбалась.
– Ты же голодный, - сказала, закинув на него ногу.
– Я еще хочу, - подмигнул он, а она тихонько засмеялась и уткнулась носом в его плечо.
– Сумасшедший.
– Сумасшедший и безумно влюбленный, - посмотрел на нее, а потом поцеловал в лоб.
– Джама?
– Да?
– Ты простила меня?
– Да. А ты?
– И я. Начнем все сначала? Хочешь, пойдем к психологу? Хочешь, уедем вдвоем на необитаемый остров? Я сделаю, все, что ты хочешь.
Она немного помолчала и набравшись смелости, спросила:
– Останешься?
Даниал в который раз за вечер поразился переменам в ней.
– Останусь.
– Хорошо, - тихо обрадовалась Джамиля.
Глава 43. Расплата
Несколько дней спустя
– Отзови своих шавок, - вопила в трубку Риана, стоя у окна и смотря на машину, которая уже не в первый день мелькала во дворе.
– Верни мне Алишера!
– Ты еще не поняла? – ледяным тоном ответил Даниал.
– Не надо разбрасываться такими угрозами. И не надо злить меня. Ты все равно проиграешь.