А мы любили
Шрифт:
– Кама, вы с Маликом оставайтесь здесь. Я скоро приеду.
– Куда ты?
– Поеду в больницу и хотя бы посмотрю на Алишку, если мне позволят, - решила Джамиля.
– Мам, в таком виде?
– бросила ей вслед дочь, но Джама уже стремительно шла по коридору к выходу.
Глава 46. Пожалуйста, живи!
Неделю спустя
– Даник. Любимый мой Даник,- тяжело вздохнула Джамиля и сжала его холодные, ставшие тонкими и почти прозрачными пальцы. На ней были
– Столько всего случилось за эти дни. Мы с Камелией забрали Алишера. Как мы боролись. Ты не представляешь! Но Игорь нам очень помог. Еще твой знакомый Лев. Мы отвоевали нашего малыша и я забрала его к себе. Он правда плакал несколько дней и ночей подряд, звал мать, - горестно хмыкнула Джамиля.
– Мать, которая выбросила его, как ненужную вещь на дороге. Он так испугался. Он ведь сорвал голос. А сейчас Алишка ко мне привыкает. Кама привезла столько одежды и игрушек для него! И с Селин он подружился. А когда я ему показываю твою фотографию, он говорит: “папа”. Он очень по тебе скучает. Очень тебя ждет. И я все думаю и представляю, как он обрадуется, когда увидит тебя, - и все-таки она не сдержалась, опустила голову и плечи ее задрожали в тихом плаче.
– А мать его все-таки нашли, Даник. Она сейчас в СИЗО. Улететь у нее не получилось и она поехала до Бишкека на маршрутке. Хотела пройти таможню по поддельному удостоверению. И прошла бы, если бы не случилось что-то непонятное. Она напала на совершенно незнакомую женщину, повалила ее на пол и начала бить кулаками и кричать. Ее задержали, а потом поняли, что на нее есть ориентировка. А ведь она могла спокойно пройти через границу и вылететь из Бишкека в любом направлении.
Джамиля снова вздохнула - говорить об этом было все еще тяжело. Хотелось забыть как страшный сон.
– Ты должен знать, что ее накажут. Я доведу дело до суда, засажу ее. Ты говорил, что ты все возьмешь на себя, ограждал меня от нее…от всего. Ты всегда так делал, а я не ценила. Прости.
Врач, который все это время следил за показателям другого пациента, направился в их сторону. Джамиля поняла, что ее время вышло.
– Мне нельзя долго здесь находится, Даник. Но я приду завтра. Обязательно приду. Но лучше бы ты до завтра проснулся. Пожалуйста, - взмолилась Джамиля и коснулась пальцами щеки Даниала.
– Проснись, мой любимый. Будь рядом. Живи! Пожалуйста, только живи.
Лицо мужчины потихоньку начало приобретать прежние черты, а до этого оно было сплошным сине-фиолетовым шаром. Синяки до конца не сошли, глубокая царапина на щеке постепенно начала затягиваться. Изо рта торчал белая трубка, благодаря которой он дышал. К пальцу был подключен датчик, считывающий его пульс и давление. Даниал спал, и спал уже очень долго - целую неделю.
Каждый день она просыпалась с мыслью, что именно сегодня он очнется. Но к вечеру все оставалось без изменений. Кома. Неизвестность. Тяжелое состояние.
Сразу после операции врачи сказали, что нужно переливание крови. Она хотела сразу
В тот же вечер Джамиле позвонил старый знакомый. Поначалу она не хотела брать трубку. Ей казалось это неправильным. Но потом она все-таки приняла вызов и снова услышала глубокий, уверенный голос Фархата.
– Джамиля, здравствуй!
– Привет, Фархат.
– Я слышал, что у вас случилось. Тебе нужна помощь? Все, что угодно.
– Спасибо, Фархат. Мы справляемся, - голос Джамы сел от переживаний.
– Только…
– Что?
– Даниалу нужно переливание крови. Он в коме.
– Какая группа?
– Четвертая отрицательная.
Повисло молчание и Джамиле грешным делом показалось, что он сейчас отключился.
– У меня такая же группа.
– Фархат, - выдохнула Джама с надеждой.
– Куда ехать?
– коротко и серьезно спросил мужчина.
– Городской Центр крови. Только надо обязательно сказать, что для Ибрагимова Даниала Темирлановича.
– Принято. Отправь мне сообщением данные мужа и где лежит.
– Конечно…конечно. Фархат, спасибо тебе большое.
На следующий день он позвонил и отчитался, что сдал кровь, пожелал скорейшего выздоровления и еще раз предложил свою помощь. Но Джамиле уже было стыдно о чем-то его просить. Он и так сделал для нее очень много.
Глава 47. Между небом и землей
Даниал снова бродил по темным холодным коридорам морга. Этот проклятый сон каждый раз начинался именно так. Он уже знал, что сейчас увидит серую металлическую дверь с прямоугольным окошком, из которого льется белый свет. Вот и сейчас Даниал пошел по наитию и остановился напротив кабинета. Сколько раз он говорил себе: “Не открывай! Не входи!” И все равно руки сами тянулись к ручке.
Этот кошмар часто снился ему в первые месяцы после смерти Закира. А потом, когда он пристрастился, то спал спокойно. Просто забывался, заглушая алкоголем страшные воспоминания. Не дай Аллах никому такое пережить!
И вот все повторилось. Даниал толкнул дверь и оказался в мрачном помещении с темными стенами. В центре зала - стол, накрытый белой тканью. Он знал, кто лежит под ней. Ноги приросли к полу. Даниал сжимал и разжимал кулаки не в силах пошевелиться.
– Пап. Подойди, - сказал ему сын.
Даниал поднял глаза к лампе, осмотрелся, но никого не было. Откуда тогда голос? Откуда тогда ощущение, что Закир где–то рядом.
– Иди, не бойся. Я покажу тебе.
Словно под гипнозом Даниал подошел к краю стола и дотронулся до простыни. Он медлил, боясь сдернуть ее и увидеть белое тело сына. Но мужчина все же решился. Рука потянулась вниз, открывая волосы, лоб, брови, закрытые веки покойника.