А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы 3
Шрифт:
— Хуижки! — Резко оборвала его Кира. — Девчонки где?!
— Да в разных м-местах... На с-складах в основном... — Испуганный пацан спешно добавил, снова заикаясь почти на каждом слове. — Н-но я н-не знаю в-всех адресов! Н-никто н-не знает! Кроме Х... Х-хайза!
— Свой-то ты точно знаешь! — Кира пнула его по ноге, дополнительно аргументируя свои слова. — И вы сами только что говорили между собой, что у вас там есть пленницы! Говори, где!
— Г-гостиница тут н-недалеко, я не знаю, как объяснить... Там посёлок элитный был... — В ответ на его слова девчонка снова нахмурилась, и варщик
— Ага... Щ-щаз! — Её нахмуренное выражение никуда не исчезло. — Проводит он нас... Прямо к своим корешам на хату!
— На карте сможешь показать? — Я снова привлёк внимание пацана ещё одним пинком.
— Ага...
— Пошли тогда под крышу. Кира, забери пистолет у... — Я снял с её плеча арбалет и присмотрелся к трупу бывшего полицейского. — ...У товарища сержанта. И наручники... Снимай весь пояс, короче. И догоняй.
Повинуясь движению оружия в моих руках, варщик поднялся с земли и понуро зашагал под прицелом в указанном направлении — через дорогу в сторону ветеринарки.
Вскоре нас догнала девчонка, размахивая трофейной экипировкой:
— Ржавое тут всё уже... Из такого, наверное, и стрелять-то нельзя.
— Зато патроны к вчерашнему трофею подходят. Те, что в стволе, может, ещё и не отсырели. Доставай наручники. И ещё тут должен быть перцовый баллончик. Тоже пригодится.
— Вы же м-меня не убьёте? Я же п-помогал... — Неуверенно подал голос пленник.
— Заходи давай, помощник...
Оказавшись возле распахнутой двери, ведущей в приёмное отделение клиники, пацан обернулся, что бы убедиться в том, что заряженный арбалет всё ещё смотрит ему в спину. А ведь он сейчас уверен, что мы сохраним ему жизнь, пока не покажет свой склад на карте... Чёрт...
Я тут же заметил, как резко расширились его зрачки.
— Стой, придурок!!!
Рванув внутрь, варщик зацепил проволочную конструкцию с рекламными брошюрами, стоящую у входа, и не глядя опрокинул её поперёк входной двери.
Отшвырнув этажерку пинком, я прыгнул в приёмную следом за ним. Пацан уже без оглядки перемахивал через стойку регистрации, намереваясь нырнуть внутрь служебного помещения и выскочить на улицу через разбитое окно этой каморки — самый заметный и очевидный путь к свободе.
— Стой!!!
— А-ХА-ХА-ХА-К-К!..
Нервный хохот пацана резко смолк, когда тот порвал натянутую через этот проём леску. И теперь больше ничего не удерживало подвешенную над проходом скамью, насквозь утыканную длинными гвоздями.
Один из гвоздей вошёл ему прямо в глаз. И тело в жёлтом комбинезоне безвольно обмякло, сразу в нескольких местах пришпиленное к свисающей с потолка скамье.
— Вот же ж долбодятел! — За моей спиной раздался недовольный возглас девчонки. Позвякивая полицейскими браслетами, она осторожно приблизилась к повисшему в проходе телу. — Наглухо, да?
— Глуше не бывает...
— И чё теперь делать будем? До завтра другого складмена не поймать.
Я согласно кивнул, слегка отодвинул скамью с трупом и попытался разглядеть через окно пасмурное небо:
— Дождь почти кончился. Идём к тем дачам, про которые он говорил. Попробуем выйти с Хайзенбергом на связь. — Вернув труп варщика раскачиваться на прежнее
Кира оглядела надетое на гвозди тело с ног до головы и равнодушно пожала плечами:
— Ну этот-то тоже далеко не убежал. — И уголок её рта тронула кокетливая улыбка. — И хорош уже прибедняться, Пафнутий! Боевые шрамы всегда только украшают мужчину.
Глава 5. Охота на лис
Трофейная экипировка заражённого полицейского оказалась неполной. С ремня соскочила радиостанция, фонарик и выпал запасной магазин. Пистолет, лишённый ухода в течение полугода, пришёл нерабочее состояние. Я еле-еле смог сдвинуть затвор. Но разобрав один из заряженных в него патронов, убедился, что порох остался сухим. По затопленным тоннелям сержант не шлялся.
— А если патроны намокли, их можно как-то высушить? — Оставшиеся семь пуль Кира под моим руководством вставляла в трофейный «Макаров», доставшийся нам от вчерашних курьеров. Кроме того, в один из нагрудных карманов куртки она припрятала перцовый баллончик. — Не знаю... Феном, там, или на батарее...
— Угу... Над костром, как носки. Вот сюда нажимай, чтобы легче влезали. — Я поправил её движения, коснувшись вспотевших ладошек. — Нельзя, в общем.
— А почему? Ну понятно,что над огнём нельзя. И фен щас некуда включить, кроме как в бункере у Ивана... Но на солнце, например. Чё такого-то?
— К пороху в патронах добавляют специальные составы, которые препятствуют детонации. При сушке они испарятся. И при выстреле порох не сгорит, а взорвётся. Как в моих свинках.
— Щас не поняла... А какая разница?
— Разница в долях секунды. Но взрыв порохового заряда может повредить и ствол и стрелка. А пулю плавно выталкивают продукты горения, а не детонации.
— Как всё непросто... Всё, это максимум? — Девчонка продемонстрировала полностью снаряжённый магазин.
— Так точно. Поставь на предохранитель. — Я указал на соответствующий рычажок. — И, кстати, это ещё одно обстоятельство, которое наводит меня на мысль о том, что мы имеем дело с очень опытным человеком. Обе пушки, которые успели выстрелить, именно сжигали порох. Не взорвалась ни одна. Тот, кто снаряжал картузы, знал, что делает. Идём.
Стараясь не отходить далеко от Боровского шоссе, служившего нам ориентиром в малознакомом районе, очень скоро мы вышли через пустые дворы к конечной транспортной станции. Не то Солнцевская, не то Рассказовская. Десятки синих городских и междугородних автобусов навечно встали здесь после последнего трудового дня во всём мире.
Почти все машины были целые. Во всяком случае, их никто не жёг. И интенсивных боёв за эту станцию не было — следов от пуль или взрывов тоже не видно. Должно быть, топливо слили ещё в первые дни. И с тех пор ловить тут особо было нечего. Только окна побили. И потом поснимали колёса — должно быть, в поисках подшипнико, когда в моду вошли рогатки. Тяжёлые гайки тоже шли в дело, хоть и не обладали настолько хорошими аэродинамическими свойствами.