А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу
Шрифт:
— А можно подробнее про лодку? — Ещё один бак аккуратно опустился рядом с девчонкой. — Американскую.
— Чего подробнее?
— Ну, к примеру… Как вы её вообще обнаружили? Она что, прямо из воды где-то торчит?
— Маячок аварийный засекли ещё зимой. — Отвернувшись от пульта, девчонка принялась счищать с проводов изоляцию с помощью краёв металлической крышки. — Попробовали на связь выйти — а там в ответ только хрипы и стоны… — Обнажая металлические части проводки, она раскладывала жёлтые и серебристые проводки по разные стороны от себя. — Зато нас в это
Белла вдруг запнулась, остановила свою торопливую работу и глянула на меня сквозь уже знакомые подозрительные щёлочки:
— А ты с какой целью интересуешься?
Я шагнул к следующему баку и покачал головой:
— Просто спешу лучше понять, во что вляпался.
— Это вот мы с ребятами, получается, чуть не вляпались с этой лодкой пиндосовской! — Девчонка задумчиво почесала подбородок и пробормотала что-то про последовательные и параллельные соединения. Но, махнув на провода рукой, всё-таки принялась скручивать зачищенные концы в каком-то хитроумном порядке. — Хорошо ещё, что зима холодная была! Лёд стоял дальше Чумного форта и как-то не до рыбалки тогда было… А то бы после пары заплывов тоже плавники бы все себе отрастили…
Под полом что-то опять гулко грохнуло — так, что короткая мелкая дрожь прошла по всему строению.
— Так это они из-за радиации такие стали? — Подняв бак, я кивнул на закрытый люк.
— Наверное. Но не только они. Ещё в северо-восточной Атлантике живёт такой рачок… Не помню, как называется… Короч, он раньше на крабах паразитировал…
— О, я про такого читал где-то в интернете! — Подхватил тему чернокожий паренёк, волоча за собой новую ёмкость. — Саккулина называется! Или суккулина… Короче, эта гадина прямо внутри у краба прорастает по всему телу и питается за его счёт. Управляет им. А потом и самого краба тоже хавает… — Паренёк споткнулся и чуть не разлил один из баков. — Сорян!
Белла лишь недовольно поморщилась, но не стала делать едких замечаний.
— Значит, теперь эта суккулина не только внутри крабов прорастает? — Я дождался кивка девчонки в ответ на свой вопрос и отвернулся за следующим баком. — И ты меня, значит, приняла за одного из таких…
— Да ты б себя видел! — Позади послышалось праведное возмущение. — Ещё и про «не причиню вреда» чё-то там хрипеть начал! Прям как они!
Внизу опять что-то грохнуло и зазвенело. Эхо от лязгающих звуков закончилось знакомым протяжным вдохом-выдохом. Только намного ближе.
Подростки явно тоже отдавали себе в этом отчёт. И оба снова заметно струхнули.
— Эй, Хендрикс! — Привлекая внимание паренька, я, понял, что не прогадал с позывным — юный музыкант снова заулыбался. — Помоги-ка мне вон с той бочкой, пока док Франкенштейн тут ещё не закончил.
Белла снова легонько хмыкнула, пока мы осторожно подталкивали тяжёлую ёмкость к люку мелкими и плавными толчками, чтобы не расплескать тёмную солёную воду внутри.
— А вы что же это, прямо вот совсем про себя ничего не помните? — Оказавшись поблизости, Рикардо осторожно поинтересовался в полголоса. — Разве так бывает?
— Понятия
— Но вы же нормально говорите, двигаетесь, там… — Паренёк старался не приближаться к бочке и толку от его осторожных подталкиваний было, честно говоря, немного. — Дерётесь, кстати, тоже круто! Я сверху всё видел!
— Мозг — наименее изученный человеческий орган. С ним фиг угадаешь… — Немедленно поумничала девчонка, расслышав нашу беседу. Но вдруг опять оторвалась от кропотливой работы и сузила на меня свои подозрительные гляделки. — Хотя… Есть у меня одна гипотеза на твой счёт… Ты карманы проверял?
Я торопливо вывернул все четыре на замызганных штанах. Но внутри обнаружилась только свалявшаяся пыль. И, почему-то, немного зелёной хвои.
— В куртке, извини, не успел глянуть. — Вытянутые в стороны руки продемонстрировали отсутствие карманов на безнадёжно растянутом свитере. — Был занят отрыванием лиц.
— Хы-гы… — Девчонка хохотнула неожиданно низко. И расслабленно махнула на меня пучком проводов. — Да там, скорее всего, тоже дикари всё вытащили, если и было чего… — Белла вдруг присмотрелась к дырочкам крупной вязки на груди кофты. — А это что? Шрам, что ли?
Опустив взгляд, я действительно заметил у себя на груди какие-то тёмные пятна, вытянутые в неровную линию. Нет, это не шрам и не волосы… Это…
— Татуха! — Когда я задрал свитер, Рикардо даже завистливо присвистнул. — Круть! — Подтолкнув большой бак ещё на несколько сантиметров, он принялся рассматривать странный рисунок. — А что означает?
К этим странным символам у меня был тот же самый вопрос. Может какие-то буквы или иероглифы. В мире много алфавитов…
Поэтому в ответ я лишь молча пожал плечами.
— Чё-то партак какой-то кривой… — Беллу синее изображение на моей коже впечатлило далеко не так сильно, как паренька. — Как будто сам себе бил…
— Ага! — Энтузиазм юного рокера, однако, не ослабевал. — Как в кино! Там мужик постоянно память терял. Каждые пятнадцать минут!
— «Помни», называется. — Кивнула Белла. — И не каждые пятнадцать минут, а вообще всего пятнадцать минут помнил. Назад по времени. — И не без гордости добавила. — Мы с папой почти весь топ-100 пересмотрели на пару, когда он в гости приезжал…
Прислушиваясь к детской беседе, я мельком глянул на себя в тёмное отражение, подрагивающее на поверхности радиоактивного электролита. Ходячий труп, просто…
Хм… А вот в таком виде загогулины у меня на груди кажутся знакомыми…
— Так ты ж только вчера узнала, что он жив? — Недоумённо поднял бровь паренёк. — Или я чё-то не понял?
— Да это ещё до нового года было…
— А-а…
— А-А-АГ-Л-Л-Р-Р-Р-Р-А-А-А!!!
Казалось, что от этого бурлящего вопля стены тоже немного пошатнулись. И, забыв про всякую осторожность, мы с пареньком пихнули бочку прямо на медленно приподнимающийся люк, еле увернувшись от поднявшейся внутри неё тёмной волны.