А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу
Шрифт:
— Мы помож… Гхак! — Гнутые, но ещё достаточно острые метизы не дали жоре договорить. И не только прокололи дряблую шею чуть ли не до центра, но ещё и надёжно застряли в ней. Мгновение — и обратное движение вырвало из глотки твари целый комок плоти. А прежде чем из рваной раны хлынул алый поток, я успел заметить там какие-то странные анатомические детали. Переплетение тонких серо-жёлтых трубок было заметно светлее обычных сосудов или сухожилий…
Но мой воюющий организм, конечно, не дал всё как следует рассмотреть. И уже через миг соседняя тварь тоже захлебывалась слякотью и кровью. Моя ветхая обувь вдавила голову
— В-в-я-я-а-грл… — Хриплое бульканье выходило не только из раззявленной пасти, но и из дыры, образовавшейся у твари вместо носа. И снова, прежде чем мутная вода полностью залила рану, я успел заметить там какое-то копошение…
— П-пок! — Жгучий удар глиняного шарика в затылок мгновенно отвлёк меня от созерцания этой мерзости. Машинально пригнувшись, туловище уже следующим движением прошло третьему морскому жоре в ноги, пока очередной рогаточный залп осыпал всех остальных вокруг.
Опрокинуть на спину болезненно худую тварь было легко. И не только потому, что я хоть и немного, но выигрывал у неё в весе. Все взрослые противники продолжали упрямо игнорировать моё присутствие даже в тот момент, когда это самое присутствие начинало доставлять им весьма сильный дискомфорт в виде вывернутых суставов, сломанных костей или вырванных частей морд.
Однако, этого совершенно нельзя было сказать о младшей возрастной категории наших врагов — ещё несколько мелких, но твёрдых снарядиков угодило мне в спину. И где-то совсем рядом снова ойкнула и зашипела от боли Белла.
На серьёзные раны так, конечно не реагируют, но всё равно нужно её поскорее прикрыть и быстрее… Быстрее… Что за… Какого?!..
Моё собственное тело, которое до того безукоризненно исполняло все немые приказы от нервной системы, вдруг замерло ровно в том положении, в котором оказалось секунду назад. Не смотря на то, что все мои мысли были направлены на необходимость стремительного движения, сам я продолжал тупо пялиться в раскрытую пасть жоры, которого только что повалил в грязь. Хотя глаза всё ещё шевелились…
— Гл-л-а-а-а… — Рот с необычно длинными зубами раскрылся явно шире обычного предела, словно суставы челюсти выскочили из своих сумок. И прямо из подрагивающей гортани морского жоры вдруг начал быстро надуваться какой-то серо-жёлтый пузырь, покрытый сеткой тонких светлых сосудов. Мелко вибрируя, блестящая неровная поверхность становилась всё тоньше и тоньше…
— Рик!!! — Толчок сбоку повалил меня в грязь рядом с этим жорой. Ловко кувыркнувшись дальше по направлению своего прыжка, Белла тут же подскочила обратно на ноги. И с двух рук воткнула свою дубинку прямо в раскрытую пасть булькающего рядом со мной урода:
— Ы-ы-а-а!!! — Палка осталась торчать из пасти копошащегося в грязи жоры. А девчонка бросилась ко мне обратно. — Ранен?!
— Не знаю… — Онемевший язык тоже еле ворочался. Валяясь в грязи, сейчас я мог лишь беспомощно шарить вокруг себя одним только взглядом. — Не могу… Шевелить…
В то время, как со стороны притормозившей погони уже, похоже, начинали праздновать победу:
— Эт чё, жора в натуре морских завалил?!
—
— Ништяк!!!
— Э, мокрица! Сюда давай ползи, пока тоже икрой не забрызгали!
— Ага! Я тебя лучше своей обрызгаю! А-а-а-ха-ха-ха-ха…
Белла даже не оглянулась на этих подонков. Ухватив меня за воротник, девчонка попыталась волочь парализованное туловище дальше в нужную сторону:
— Ух-х-х, б-блин…
Но как девчонка ни упиралась, слякоть лишь бесполезно скользила под её ребристыми подошвами. Ведь, не смотря на болезненную худобу, я даже сейчас весил раза в два больше, чем эта тонкая, как струна, рыжая пичужка.
— Мну-а-а-а? — Один из тех доходяг, что уже успел попасть под жернова моих смертоносных рефлексов, дотянулся до девчонки слабеющей от кровопотери рукой. С другой стороны кто-то тоже потянул её за ногу и вновь опрокинул на землю. И теперь перед собой я видел только широко распахнутые яркие глаза, быстро удаляющиеся от меня прочь — туда, куда её тянули чьи-то цепкие лапы.
— Нет! — Белла успела ухватиться за тянущийся свитер одной рукой. Похоже, что даже в такой момент она переживала за случайного союзника больше, чем за собственную судьбу…
«… помимо этого, адреналин вызывает психическую мобилизацию и реакцию ориентировки…»
«Выработка адреналина стимулируется стрессовыми состояниями, повышенными физическими нагрузками и острыми болевыми ощущениями…»
«…острыми болевыми ощущениями…»
«…острыми…»
Оба наших взгляда упали на рукоять, торчавшую у меня из-за пояса под задранным свитером. И я смог прохрипеть только три слова:
— Коли… В кость!
Нет! Это же бессмыслица! Не будет она этого делать, надо было сказать как-то… Ох ты ж!
Ноги будто бы сами подбросили тело вверх и вперёд — прямо на тех тварей, что почти затоптали где-то под собой мою союзницу. По пути я выхватил шило из неглубокой ранки в бедре и дальше просто предоставил своему туловищу полную свободу действий.
— Акх… — Отшатнувшись, тощий жора продолжал слепо вращать вытаращенными глазами и хлопать ртом. Крепкий удар ребром ладони в горло надолго лишает способности к нормальному дыханию. Иногда — навсегда.
— Эпфэ-э-э… — Пинок коленом в солнечное сплетение — тоже. Плешивую тварь, которая тут же согнулась от удара пополам, ещё и резко стошнило какой-то зелено-жёлтой дрянью.
— Г-р-а-а… — Третий заражённый упал под моим напором на колени и тут же поймал встречный удар шилом — в глаз по самую рукоятку. Носок моего ветхого ботинка выдавил твари остатки раскрошенных зубов, достав от удара почти до гланд. А руки зачем-то потянули за рукоять шила вверх.
— А-а-агл-а-а…
Своё последнее слова этот жора выблевал уже находясь высоко воздухе. Гнилая челюсть и цыплячья шея урода хрустнули. И череп неожиданно легко сошёл со своего основания — так, что я по инерции задрал руки с оторванной головой высоко вверх. И та глазница жоры, которая была свободна от шила, теперь таращилась на ошарашенную толпу подростков сверху вниз.
Тоже подняв взгляд, я обнаружил, что между нами осталось лишь чуть больше десятка метров слякоти, покрытой изломанными и изорванными телами.