А отличники сдохли первыми..
Шрифт:
Только когда пошёл мелкий дождь, и пришлось накинуть капюшон плаща, она заметила, что с косой на плече я теперь похож на смерть. Я оставил это без комментария.
Уже через полчаса пути стало заметно, что темп даётся ей нелегко. Я всё ждал, когда она начнёт просить о привале. Но прошло ещё полчаса, час, второй, а она лишь продолжала усердно пыхтеть. И время от времени поправляла свои неудобные верёвочные лямки.
Ещё через полчаса она всё же подала голос. Но это была не просьба об остановке:
— А куда мы сейчас идём?
—
— Я имею право знать!
От удивления я даже остановился и повернулся к ней. Коса повернула своё острие ей прямо в лицо.
Она тоже остановилась и повернулась. Согнувшись под своей ношей, она, тем не менее, максимально возможно гордо воззрела свою мокрую моську снизу вверх. Мокрую не то от дождя, не то от пота. Из-под капюшона пуховика на меня сейчас смотрели не прежние бездонные блюдца, полные горя, а две узкие пытливые щёлочки. Очевидно, физическая усталость и повышенный адреналин прибавили ей уверенности. Даже не знаю, хорошо это или плохо.
— Оглянись. — Она и правда растерянно обернулась, но тут же поняла, что это только фигура речи. — Это новые тёмные века. Нет вокруг никакого права, кроме права сильного.
Я развернулся и продолжил шагать, считая дискуссию законченной.
— Во-первых, сила не в кулаках и оружии! — Внезапно донеслось у меня из-за спины. — А во-вторых, если все вокруг ведут себя как дикари, то это не значит, что и мы должны делать то же самое.
О, да. Поучи меня жить, ссыкуха малолетняя.
— И в чём же, по-твоему, сила? — Я снова остановился и повернулся к ней, скептически склонив голову. — В правде?
— Нет. В организации. В порядке. В соблюдении правил.
— Это ты в своей фантастике про космос вычитала? — В глубине души я понимал, что в чём-то она права. Но всё моё естество протестовало против такого расклада.
— Нет! — Она раскраснелась от волнения. — В учебниках истории! И если уж вы вспомнили про тёмные века. Они всегда кончались тогда, когда люди смогли договориться. И собраться во что-то большее, чем полудикие племена. Я могу привести много примеров. Римская Империя, Карл Великий, конкистадоры. Они всех побеждали, так как были организованнее. А значит, сильнее. У меня были пятёрки по истории.
— Не сомневаюсь. — Я усмехнулся — скорее собственным ощущениям, которые кричали мне о том, что пора как следует ей врезать, чтобы не выпендривалась. Но я понимал, что в этом случае точно проиграю спор. Вот же ж сикильда с ушами. Но стерженёк в ней есть. И не сломался, не смотря ни на что. Ладно, посмотрим, что ещё умного расскажет. Я и сам был уже не против небольшого привала. Хоть и нужно было спешить, но на одной капусте далеко не уйдёшь.
— Вы сейчас, наверное, скажете, что они побеждали всех силой оружия. — Алина продолжила толкать свою речугу. Видно было, что она не в первый раз спорит на эту тему.
— Допустим.
— А вот как раз их армии — это и есть следствие большей организованности их обществ. Следствие соблюдения правил и… Этой… Ну
— Иерархии.
— Да! — И она радостно заулыбалась. — Иерархии!
— Тогда и ты не забывай про неё. И помни, кого надо слушать. — Мне казалось, что я, наконец-то, загнал наглую девчонку в её собственную ловушку.
Но она и не думала сдаваться:
— Хорошо. Но если вы старше и сильнее, это не значит, что я ни на что не имею права. А то это тогда не организация никакая, а дикость. Варварство. У вас, как у старшего, тоже есть свои обязанности.
Вот у меня уже и обязанности появились. Свободы он хотел… Палец в рот положишь — по локоть откусит! Опять тянуло отвесить ей оплеуху. Или вообще прирезать тут на обочине и снова наслаждаться одиночеством.
— И в чём же они? Тебя защищать?
— Не меня, а нашу организацию. Чтобы мы были сильнее, чем поодиночке. А если я буду знать, куда мы идём, то мы тоже станем немного сильнее. Одна голова хорошо, а две лучше!
— Так тоже бабушка говорила? — Вырвалось у меня на автомате.
Алина осеклась на полуслове и поджала губы, опустив взгляд. Боевой задор померк, но отчего-то мне было не радостно. Похоже, я её сильно задел.
Ладно, будь мужиком. Не велика честь — сироту обидеть. Тем более, что она права. Последнее, что стоит делать в нашей ситуации — так это уподобляться этим одичавшим волчатам из местных деревень.
— Прости. — Я подошёл ближе и протянул ей руку. — Стало быть… Обещаешь слушаться?
Девочка подняла взгляд на руку, а потом на меня. Наверное, опять пустила слезу, но из-за дождя этого было не видно.
— А вы обещаете меня не обижать? И защищать нашу организацию?
— Хорошо.
— Тогда и я — хорошо. — Она с улыбкой вложила свою тонкую ладошку в мою лапищу и легонько потрясла. — А можно мне сейчас съесть шоколадку?
Оглянувшись, я не заметил ни одного жоры до самого горизонта. И в прозрачных безлистных посадках тоже вроде никто не застрял. Плюс, в дождь запахи распространяются не так далеко.
— Лопай. Только быстро и с закрытым ртом. — Я отошёл и присел на поваленный ветром старый вяз, дав понять, что у нас привал.
Девочка присела рядом, быстро развернула подаренное лакомство и разломала его надвое. Половины получились неровные и она предложила мне большую. Я протянул руку, схватил и быстро проглотил меньшую.
Она не стала возражать. Не без труда запихнув в рот оставшуюся половину разом, принялась сосредоточенно жевать.
— В соседнем селе должна быть моторно-тракторная станция. — Пока она жевала, я решил поделиться с ней планами, согласно нашему уговору. — Пацаны первым делом поразбивали почти все брошенные машины и пожгли бензин. Ещё зимой. Но там могут быть трактора. И солярка. На них ведь быстро не покатаешься. А дизель так просто как бензин не поджечь. Нам по таким дорогам на тракторе — самое то.