А помнишь…
Шрифт:
По памятнику, вдруг, раздался глухой стук и Андрей, опустив голову, затих. Постоял так минут пять, и тяжело вздохнув, возвращаясь к столу, сказал:
– Ты знаешь, Митяй, ты на Негра не злись! Мы с ним тогда встретились, посидели в гостинке, поболтали… Молодец он! Служит он добросовестно, в Чечне был, в Абхазии вот недавно службу нёс. В Москву его зовут, но пока не хочет… У него жена и двое деток в Магадане, тут, говорит, тихо и спокойно… А про ту ночь… Про ту ночь мне рассказал…
– Да что он тебе рассказал? – перебил его Мороз, нетерпеливо
– Так ты знал, паршивец?! – взревел Андрей. – Знал! И никому не сказал?
– Не ори, Дюх! – поморщился Митя. – Ну, знал. И Димка знал! Я же на следующее утро к нему прибежал пораньше. А он с температурой лежит, бредит, какую-то ересь несёт, про то, что на кладбище всю ночь пролежал в полуобморочном состоянии. Ну, я ему сказал, что он козёл, хотел навставлять, да плюнул. А потом буча с Ивановым поднялась… Мы же его тогда в кочегарке уже мёртвого обнаружили, со шприцем в руках. Менты всех трясли, подозревали, что смерть его не случайна… Родители его полгорода на уши поставили, искали, кто сыночку их угробил. Ну, помнишь же? Негра в Саратов к тётке увезли, там он и институт закончил. Да и бред это все, что он говорит! Мажется и все дела!
– Нет, Митрич! Нет! Послушай, что он рассказывает!
– Ну, валяй! Послушаю! – снисходительно разрешил Мороз, играя браслетом часов на запястье.
– Спасибо, что разрешил, – усмехнулся Андрей и продолжил рассказ, – оказывается он на тот момент, когда нам в мастерской сказал о том, что хочет попробовать, уже Ивашке деньги слил на дурь. И выбежав от нас, помчался в притон за деньгами, решив, что не будет пробовать.
– Да ну? – насмешливо перебил его Митя. – Прям так и решил?
– Да не ёрничай ты! – огрызнулся Ерёмин. – Да, так и решил. Понятное дело, что не сдержался бы, да и Ивашка не отдал бы. Видать, ангел-хранитель его также рассудил…
– Какой ещё ангел? – напрягся Мороз. После смерти Димки, много мистического произошло с ребятами, поэтому в ангелов и магию Митька верил, без сомнений.
– А вот такой! Его ангел-хранитель! По-другому никак я это объяснить не могу!
– Рассказывай, давай, – поторопил Митя.
– Ну вот и слушай, значит, не перебивай, – воскликнул Андрей, – пошёл он к Ивашке, решил с того же угла, как и мы залезть. Стал забираться на забор, поскользнулся на грязи и со всей дури стукнулся об арматуру. Помнишь, там комком валялась снизу? Говорит, помнит, как падал, как звезды из глаз посыпались и все! Темнота! Очнулся на рассвете!
– Подожди! – возразил Мороз. – Но там его не было точно! Мы же втроём залезали, кто-нибудь из нас на него бы точно наткнулся! Говорю же, брешет!
– Нет, Митрич, нет, – горячился Андрюха, – в том-то и прикол! Он очнулся в сарае рядом! Говорит, сквозь сон слышал наши голоса, крик Баранова, стрельбу и ещё голос бабушки своей! Она как будто тащила его куда-то и постоянно приговаривала: “Спи, внучек, спи!” А бабушка-то умерла, когда Сашка ещё маленький был
– А может он того? –
– Нет, говорит! – ответил Ерёмин. – И знаешь, я ему почему-то верю! Да и Ивашка не просто так отъехал, от жадности двойную дозу вкатил.
– То есть, ангел-хранитель Негра – его бабушка? – задумчиво произнёс Митька.
– Получается, так. Говорит, частенько после этого её голос слышал, когда в Чечне, в том ущелье четыре дня бои были. И ведь выжил! А там бойня кровавая была! Чалого, помнишь? Он там погиб.
– Да, помню. Не знал, что Негр там тоже был.
– Был, был. Слава Богу, живой оттуда выбрался! – воскликнул Андрей и тихонько добавил. – Димка ему тоже, кстати, снился…
– Ему?! – удивился Мороз. – Но ему зачем?
– Саня говорит, дочку советовал Анастасией не называть, – улыбнулся он.
– Что за ерунда? Почему не называть?
– Да кто его знает, сказал ему, что дочь у него скоро родится и что жена захочет Настей назвать, но нельзя! Любое другое имя выбирайте, сказал, но не Настя. Показал ему, как живёт – салун, ковбои и все такое! Ну, ты знаешь!
– Дела! – пробормотал Митя и, посмотрев, на памятник, откуда задорно улыбался Димка, спросил. – Значит и правда салун-ковбои-виски? Ну, ты Димыч даёшь! И откуда в тебе это пижонство?!
Опять ухнула птица, громко взмахнув крыльями, расшатывая при этом ветки берёзы, откуда тот час осыпались мелкие красноватые серёжки.
–Да что там за птичник, ёлки-палки? – воскликнул Андрей, вглядываясь в заросли позади памятника.
– Мальчики, привет! – услышали они голос с другой стороны. – Не думала, что кто-то здесь будет…
– Нелька! – заорал Ерёмин и подбежал к ней, выхватывая объёмистый пакет и обнимая женщину. – Нелька! А мы только что о тебе вспоминали! Богатой будешь!
– Да я, итак богата, Андрюш, – улыбнулась она, показывая на рыжего мальчугана, стоявшего позади неё, – вот богатство моё!
И счастливо рассмеявшись, подхватила своё сокровище на руки и потёрлась носиком об его конопатую щёчку.
– Вот пришли, дядю Диму поздравить с днём рождения! Да, Мироша?
– Да, мамулечка! – быстро затараторил Мирон, коверкая слова. – Я бы его дома поздвавил, но он больше не пвиходит! А он любит! Нас с мамой любит! И мы его тоже любим! Надо поздвавить, я ему самолёт нависовал…
– Вот это сокровище, самородок золотой, – рассмеялся Ерёмин и, протянув руки, предложил, – ну иди ко мне, пойдём поздравлять! Дядя Дима очень детей любил!
– Мам, дай висунок! – попросил мальчик и показал лавочку возле Мити. – Я здесь сяду, поближе к нему.
Неля, тихо переговариваясь с Морозом, достала рисунок и поправила сына:
– Мироша, это же дядя Митя. Помнишь его? А поздравлять надо дядю Диму.
Она показала сыну на памятник и поймала в ответ удивлённый взгляд сына. Тот перевёл взгляд на неё, потом на лавочку и нетерпящим возражений голосом, произнёс, показывая в пустоту, рядом с Митей