А потом всех уродов убрать!

Виан Борис

– Вы можете отвезти меня в город?

– Я думал, что именно об этом вы и попросите. Поэтому я и сижу здесь. Меня зовут Энди Сигмен.

– Меня – Рок Бэйли, – ответил я. – И я очень рад нашей встрече.

– Порядок. Я возвращаюсь порожняком, так что я тоже очень рад.

Я задумался на минуту – это был предел моих мыслительных возможностей.

– Поехали, – сказал я. – Отвезите меня в «Зути Сламмер». Нужно ехать до угла бульвара Пико и улицы Сан-Педро, а дальше я вам покажу.

– Я знаю, где это, – сказал он. – К Гамильтону?

– Точно.

Я

уселся рядом с ним: так гораздо удобнее разговаривать, а все таксеры в этом городе болтливы, как старые негритянки.

Я постарался придумать более или менее правдоподобную историю, так как был уверен, что придется рассказывать все в подробностях.

– Остерегайтесь женщин, – молвил я для начала.

– Отвратительная порода, – согласился он.

– Особенно когда на протяжении двадцати миль позволяют себя тискать, а потом ни за что ни про что выталкивают из машины.

– Она не так уж быстро ехала. – сказал он, глядя на мой костюм.

– К счастью, да. Она притормозила.

– Странно, что девица отказалась вас поцеловать, – сказал он, недоверчиво глядя на меня. – Правда, не мне судить, особенно глядя на вашу шишку, но водить за нос такого парня, как вы. – насколько я понимаю, вы принадлежите к типу мужчин, на который они падки как мухи.

Никакого намека на лесть в его голосе. Должно быть, он действительно так думает.

– Обычно, – говорю я, – так оно и есть, но никто не застрахован от неожиданностей Эта, во всяком случае, провела меня самым отвратительным образом, трудно даже сказать, что произошло с тех пор, как я потерял сознание.

– Должно быть, вы заснули на месте, – сказал он.

– Возможно.

– Какая удача, что я вез того клиента аж до Сан-Пинто.

– Особенно для меня, – ответил я.

– Когда я был в Шанхае, – начал он, – мне очень часто приходилось наталкиваться на людей, лежащих где-нибудь на улице.

– Вы были в Шанхае?

– Я был директором французской трамвайной концессии. Это забавная история.

Я засмеялся.

– Вы, наверное, шутите.

– Вовсе нет. Я действительно руководил всем этим. Чтобы все было ясно, скажу, что в девятнадцать лет я записался на факультет восточных языков, как они это называют, чтобы изучать турецкий. И в первый же день ошибся классом. – И он рассмеялся в свою очередь. – Вы, должно быть, правы, это скорее походит на шутку, но так или иначе это правда. Там было всего два ученика, я оказался третьим. Первый раз за одиннадцать лет преподаватель увидел перед собой троих… и у меня не хватило мужества разочаровать его.

– И что же?

– Так вот, когда я выучил китайский, естественно, нужно было поехать в Китай. Я прожил там двадцать лет и за это время выучил английский.

– И теперь вы здесь…

– Теперь я здесь. Шикарное место – Калифорния.

– Да, действительно.

Шикарное, ничего не скажешь, место, где вам подсовывают сигарету с наркотиком, чтобы затем в незнакомом месте подвергнуть самым постыдным операциям. Если бы я рассказал ему всю правду, у него бы мурашки забегали.

Это еще хуже, чем если бы все трамваи Шанхая загудели разом перед его окном в четыре часа дня… – так как он, должно быть, спит днем.

Итак, они оставили меня в районе Сан-Пинто. Это ровным счетом ничего не значит. Они могли отвезти меня в любое место в радиусе сорока миль.

Энди Сигмен свернул за угол. Мой бьюик стоял на прежнем месте рядом с драндулетом Дугласа.

– Порядок, – сказал я Энди. – Остановите здесь, и еще раз спасибо.

– Если когда-нибудь вам понадобится моя помощь. – сказал он, странно на меня поглядев.

Он записал свой номер телефона в мою книжку.

– У вас есть телефон? – удивился я.

– Да, – ответил он, – я неплохо устроился. Честно говоря, меня забавляет профессия шофера такси, но я вполне могу без нее обойтись.

В результате я не осмелился предложить ему чаевые.

– Я позвоню вам на днях, выпьем по стаканчику, – сказал я, пожимая его худую, но твердую руку.

– Хорошо, – ответил он. – До свидания. Я проводил взглядом отъезжающее такси. Было ровно шесть часов тридцать минут.

И когда я снова вошел в кабачок Лема, я увидел Санди Лав; я увидел ее со спины, она кричала, закрыв лицо руками и отступая назад.

– Там, в телефонной кабине – мертвый мужчина!

IV. Гари берется за дело

На этот раз мое возвращение происходит совершенно незамеченным, и я чувствую, как во мне развивается огромный комплекс неполноценности.

Старина Лем сидит с понурым видом – если это все правда, его заведению несдобровать Гари и Дуглас направились в глубину зала к телефонной кабине, и я вижу, как они там склонились над чем-то. Надо вам сказать, что в «Зути Сламмер» почти никого не осталось Даже Мона и Берил ушли, а от Кларка Лэйси и следа не осталось.

Гари и Дуг возвращаются, ничего не обнаружив.

– Звоните в полицию, Лем, – говорит Гари. – Он мертв. Лучше будет известить их заранее. Вы ничем не рискуете. Попросите к телефону лейтенанта Пика Дефато. Это мой приятель.

И тут он замечает меня.

– Где ты пропадал, изменник? Вернулся как раз вовремя. Выбрал момент, нечего сказать.

– Я выходил проветриться, – отвечаю я. – Я же тебя предупреждал.

– И с тобой произошла маленькая неприятность. – Дуглас, как обычно, веселится: одного трупа явно недостаточно, чтобы поколебать его настроение. Он намекает на мою шишку, и я быстро меняю тему.

– Вместо того чтобы зубоскалить, успокой-ка лучше бедняжку Санди.

Все это время Гари в телефонной кабине настаивает, чтобы позвали Ника Дефато.

– Кроме шуток, – не отстает Дуглас, – что ты натворил?

– Меня похитила тайно влюбленная в меня женщина. И я слегка повздорил с типом, который курит ужасную гадость – похуже твоих сигар.

– Может быть, – говорит Дуглас, – ты нам все-таки скажешь, где ты был?

– Какой кошмар, – говорит Санди Лав. – Вы думаете, он действительно мертв?