А Роза упала… Дом, в котором живет месть
Шрифт:
Дорогой читатель, вот, наконец, и появились последние из действующих лиц. Как-то это называется в классической драматургии, когда на сцене присутствуют все герои? Вот и я не помню. На сцене присутствуют все герои, а на Северной веранде — к сожалению, не все, не скажу пока, почему. С некоторыми героями опять случились некоторые неприятности, если взыскательный читатель позволит такое умеренное выражение.
— Мандарины? — удивилась Марго, глядя на Юраню, методично выкладывающего
— Сезон-сезон, девки, — пояснил Юраня, расположив цитрусовые в форме большой буквы «О», — мандаринам — завсегда сезон, лучшая закуска в мире, я считаю. Легкая такая, мля…
Марго не ответила, махнула рукой. Было лучшее время дня, немного «между» — еще не вечер и уже не день, время пить чай, смотреть на любимые лица и говорить на приятные темы. Юля только что звонила в больницу, у Лильки было все хорошо, Лилька жалобно просила еды и забрать ее домой.
«Англичанка» взяла мандарин, мгновенно очистила его, резко запахло елкой. Ирина сложила корочки аккуратной горкой, напоминающей пагоду. Ярко-синяя лента в ее волосах была единственным цветовым пятном сегодня: белые волосы, белое лицо, белый сарафан, белая, очень белая кожа.
— Нет-нет, благодарю вас… — Лукаш Казимирович отрицательно покачал головой, отказываясь от хорошо охлажденной водки, бутылка запотела, Юраня нетерпеливо катал ее какое-то время в ладонях, разглядывая математика с укором. — А эта-то где? — вспомнил он наконец. — Розка где? Я огорчусь, мля, если Розка со мной сейчас не выпьет!
Марго прикрыла нежное лицо руками и отодвинула чашку с холодным чаем:
— Я ее с утра не видела. Может быть, закрылась у себя и скрывается в комнате. Приступ аутизма. У членов нашей семьи часто встречается…
Ирина вежливо улыбнулась. Подкатила к себе еще один мандарин.
— Нет-нет, — встрепенулась Юля, — не аутизм. Роза вроде бы на работу собиралась. Что-то там такое. Срочно-важное.
Лукаш Казимирович погладил ее ладонь пальцем.
Юля улыбнулась, подумала и решила выпить водки. Она ужасно устала за вчерашний день, вернулась после мероприятий по спасению Лильки под утро, спала часа два с отвратительными кошмарами, проснулась от телефонного звонка. Долго разговаривала с дочерью о кошке Наташе и с коллегами по работе о текущем ремонте больницы, с заведующим отделения о небольшом отпуске за свой счет.
Юраня почти с любовью осмотрел Юлю с наполненной стопкой и удовлетворенно выпил. Закусил мандарином с листами.
Юля же неожиданно для себя после водочного глотка буквально взбодрилась и сказала обществу:
— Такое, оказывается, увлекательное дело — проехаться по улицам не водителем, а пассажиром. Можно глазеть себе по сторонам. Сегодня глазела, например. Перетяги повесили, через дорогу, пять штук подряд, красно-черно-желтые, с надписью заглавными буквами: ГЕРМАНИЯ СОВСЕМ РЯДОМ. Я прямо испугалась. Немного…
Юраня сочувственно простонал и быстро выпил
— Германия совсем рядом… Угрожающе…
— Тут еще дело в том, — оживленно пояснила Юля, — что я осенью должна поехать в Германию, в город Висбаден, на стажировку в клинику… И тут — раз! — совсем рядом, говорят. Немного мистически, нет?
«Англичанка» Ирина произнесла с мандариновой долькой во рту:
— Одна моя хорошая знакомая любит гадать на рекламных блоках. Перед началом говорит себе: вот этот сюжет будет иметь важное значение для завтрашнего дня. И ждет.
— И что? — заинтересовалась Марго.
— Смотрит. Если реклама МТС — ждет звонка от абонентов МТС…
— Ага, если Билайн — от абонентов Билайн, — подхватил глумливо Юраня, — если Мегафон — от абонентов Мегафон…
Ирина усменулась и замолчала.
Забытый на перилах Розкин телефон кстати заиграл нечто бравурное, типа марша, но со скрежетом и не замолкал очень долго.
— Да отключите кто-нибудь мерзкий звук! — взбешенно прокричала Марго, ломая в пепельнице недокуренную сигарету.
Телефон замолчал сам.
Лукаш Казимирович очистил мандарин, положил перед раскрасневшейся Юлей и сказал, чудно подменяя «л» на «в»:
— Недавно читаю лекцию по системному анализу, звонит мобильный, оглушительно, обычно я выключаю звук, а это как-то забыл, выхватываю трубку из кармана, вместо кнопки «отбой» впопыхах нажимаю на «громкую связь», и вот по громкой связи мой возбужденный приятель громко требует у меня немедленно координаты дешевых стриптизерш.
— Дешевых стриптизерш!.. — захохотал Юраня, хлопая себя ладонями по коленям. — Ладно бы хоть дорогих!..
Юраня даже привстал, чтобы согнуться от смеха пополам и недолго постучаться лбом о край стола:
— Де-ше-вых стрип-ти-зе-р-ш!..
Последнее слово он умудрился разделить на пять полноценных слогов.
— А-а-а-а-а! — на веранду с криком вбежала Флора, и закричала еще: — А-а-а-а-а-а-а! Там мама! Мама лежит, под вишнями, и не встает! А-а-а-а-а-а-а!
— …влюбилась в него жутко, конечно. Сам понимаешь, я — восьмиклассница, идиотское коричневое платье, оторванные манжеты болтаются, дурацкая прическа с начесом — такая мода была. Челка, вытравленная гидроперитом. Должна была получиться светлая, а получилась — ярко-рыжая.
— Смешная.
— Точно, оборжаться. A он — ну просто звезда, уверяю тебя, в масштабе школы он и был вполне себе звездой. Сейчас это красиво называется диджей, а тогда — диск-жокей. Не сказать красивый, но — блистательный. Я так в него влюбилась, что перестала даже в школу ходить. А я ведь хорошей была всегда ученицей, даже иногда отличницей. А тут как представлю, что встречусь с ним, а он на меня традиционно — никакого внимания…