А счетчик тикает

Серова Марина Сергеевна

— Ну конечно, твой Жора — ангел. Крылья по земле телепаются. А зачем убивать — не знаю. А ты вообще задумывалась над тем, зачем им понадобилась твоя Даша и что за аферу они прокручивают?

— Да. Я спросила Жору, он сказал, что это — пари.

— Что?!

— Пари. Или розыгрыш. Не помню точно.

Я обалдело посмотрела на нее: то ли совсем дура, то ли хорошо притворяется.

— Оля, а ты всерьез думаешь, что такие деньги тебе отвалят за участие в розыгрыше?

— А почему бы и нет? Если есть деньги. Сама знаешь, что чем больше у человека денег, тем чуднее он их тратит.

— Ага, видимо, таких денег у меня

еще не было. Самый чудаковатый способ, которым я потратила деньги, заключался в том, что я стояла на центральном проспекте и заказывала уличному саксофонисту сыграть одну и ту же мелодию раз тридцать. Платила долларами.

— Какую мелодию? — заинтересовалась Ольга. Она успокоилась и расслабилась, а именно это мне и было нужно — усыпить ее внимание.

— Да в том-то и дело, что не помню. Пьяная была сильно. Так что всякий развлекается, как может. А тот мужик, значит, пари заключил. Интересно на сколько?

— Не знаю, я его и не видела.

— А, то есть ты имела дело только с его бабой, да?

— Да, — машинально ответила Ольга, явно довольная тем, что наш разговор перешел в плоскость светской беседы.

— Слушай, ты в этом разбираешься лучше. У этой Марины свои волосы такого цвета, или она их красит?

— Да нет, вроде свои.

— Точно. И родинка не нарисованная, да? Оль, хватит валять дурочку! Конечно же, с тобой договаривалась Марина. Я бы никогда не поверила, что такое ответственное дело поручили Жорке. Он вас только познакомил, правильно?

Ольга смотрела на меня круглыми испуганными глазами и молчала.

— Оля, тебе придется говорить. Я от тебя не отстану. Пойми, твой рассказ поможет спасти ребенка.

— Ребенка? — хрипло переспросила Ольга. — А моего ребенка кто защищать будет? Может, ты? Так у меня денег не хватит тебе платить.

— Оля, кого ты боишься? Они тебе уже угрожали?

— Угрожали? — Ольга истерически рассмеялась. — Они мне открытым текстом заявили, что, если я буду им мешать или кому-то что-то о них расскажу, они всегда смогут найти меня и Дашу.

— Кто тебе это сказал?

— Сергей.

— А Жора твой что?

— А что он может?

— Тоже верно. А когда тебе это сказали?

— Когда привезли нас сюда.

— Так. Теперь расскажи мне о разговоре с Мариной.

— Ну, Жора ее привел, она посмотрела на Дашу, сказала, что подходит. И сразу мне заявила, что я получу нужную сумму денег за то, что отдам им Дашу на полдня.

— И тебя тогда это не удивило?

— Как ты не поймешь. — Ольга взорвалась буквально истерическим криком: — Мне были нужны деньги, заработать я их никак не могла! У меня не было другого выхода! Не было! И к тому же я ничего дурного не совершала!

— Ладно, не ори. Значит, ты сразу согласилась. У Марины были какие-то дополнительные условия?

— Да. Даша должна была надеть то, что принесла ей Марина — джинсы, свитер и мокасины. И еще у нее должны быть распущенные волосы.

— Ясно. А когда у вас состоялся этот разговор?

— На этой неделе. В понедельник или во вторник.

— А когда они сказали, что ты должна попасть ко мне под машину и выложить свою душещипательную историю?

— Когда забрали Дашу.

— То есть когда ты разыгрывала передо мной свой спектакль, Даша была у них?

— Да.

Ну вот, теперь понятно. А я уж думала, что Ольга — незаурядная актриса, уж очень ее тогдашнее поведение было естественным.

И, как выяснилось, ей это было нетрудно изобразить: ведь фактически она говорила чистую правду — Даша находилась в опасности. Да и сейчас, собственно, опасность эта никуда не делась.

— Ты еще видела Марину?

— Нет.

И действительно, зачем она Марине? Видимо, все остальное доделывали мои знакомые из зеленого пикапа, благо запугать Ольгу было делом несложным. Похоже, она на этот раз говорит правду и в самом деле ничего больше не знает. Я посмотрела на зареванную Ольгу:

— Мать-то твоя что-нибудь знает? Ты ей говорила?

— Что я, дура? — А то нет. — Ничего она не знает. Ну знает, конечно, что у меня какие-то неприятности, но думает, что в рамках обычного.

Судя по всему, Ольга постоянно находилась в гуще крупных и мелких неприятностей, и Евгения Петровна вполне к этому привыкла.

Ну что же, значит, мою задачу в отношении Ольги можно сформулировать очень просто: уменьшить количество Ольгиных неприятностей до привычного минимума. И, кстати говоря, совершенно бесплатно. Ладно, все это лирика, а мне пора продолжать работу. Надо забирать Лешку, который что-то очень уж заболтался, и возвращаться в Тарасов. Судя по всему, Ольга мне уже больше ничего не скажет, потому как не знает. Но самое главное я от нее узнала — Марина действительно в этом замешана, более того, она не невинная жертва чьих-то злостных махинаций, она — один из организаторов этой заварушки. А это значит, что в самом ближайшем будущем, скорее всего завтра утром, мне надо будет с ней пообщаться. А сейчас пора ехать, а то уже начинает темнеть, а в город надо бы добраться засветло.

— Вы переночуете? — решила проявить гостеприимство Ольга.

— Нет, мы поехали. А ты сиди здесь и ничего не бойся. Ничего они вам не сделают. Если ты, конечно, не станешь пересказывать им нашу беседу.

— Да нет, что ты! А вдруг они сами узнают?

— Откуда? Они что тут, у тебя скрытую камеру установили? Что ты из них делаешь суперорганизацию?! Обычные бандиты и мелкие сволочи. — Не такие они, конечно, безобидные, но мне сейчас главное — успокоить Ольгу. Но мысль она подала, кстати говоря, неплохую: а вдруг они к ней действительно заявятся и поговорят, скажем, с соседями. А те им и ляпнут про милицейский газик. Надо что-то срочно придумывать: — Ну а если вдруг спросят тебя что-нибудь про милицию, которая к тебе наведывалась, то скажешь им… О! Точно! Скажешь, что допытывались про твоего бывшего. Он у тебя где?

— А кто ж его знает?

— Вот и чудненько! Так ты и милиции сказала. И вопрос снят.

— А если они спросят, зачем это милиции так понадобился мой бывший, что мне говорить?

— Что не знаешь. Будет тебе еще милиция докладывать. Приехали, спросили, записали, уехали. Все. А уж что он там натворил — не твоего ума дело.

Ольга кивала, давая понять, что запомнила все дословно, а я подумала, что если бы это было правдой, то ее бывший действительно должен был бы совершить нечто сверхъестественное, чтобы наша доблестная милиция в конце трудового дня потащилась к черту на кулички допрашивать его бывшую жену. Другое дело — на редкость трудолюбивый частный детектив Татьяна Иванова! Как говорится, для милого дружка и семь верст — не крюк. Хотя для моего случая скорее подходит другой вариант этой поговорки — «Бешеной собаке семь верст — не крюк». И ведь никто не оценит.