А счетчик тикает
Шрифт:
— Извините меня за этот маскарад, но это было необходимо. Я сейчас постараюсь все объяснить.
— Что вы можете объяснить? Мне не о чем с вами разговаривать. Разворачивайте машину и едемте к Вороновой. Там все будете объяснять: кто и сколько вам заплатил, где девочка и зачем вам все это понадобилось?
— Виталий, именно это я и хочу сделать, но не в ее офисе. Я вас сейчас высажу за квартал от офиса, вы заберете оттуда Наталью Семеновну, придете сюда, мы поедем куда-нибудь в нейтральное место и там поговорим.
— Это ваши условия?
— Нет,
— Почему я должен вам верить?
— У вас просто нет другого выхода. И потом, вы меня знаете только с хорошей стороны.
— Да уж, куда лучше. — Коротков немного расслабился и заявил: — Нейтральным местом будет моя квартира, при разговоре будут присутствовать телохранители.
— При разговоре будем присутствовать мы трое, иначе разговор не состоится, — твердо сказала я. — Ну, поехали?
— Вы же сами сказали, что у меня нет другого выхода. Езжайте.
В гробовом молчании я довезла его до обещанного места и осталась ждать в машине. Ждать пришлось недолго: минут через семь показались Коротков и Воронова и, ни слова не говоря, сели в машину. Я тронулась с места, выехала на проспект и вопросительно посмотрела на Короткова. Он спохватился и отрывистыми предложениями стал диктовать мне маршрут. Воронова за всю поездку не проронила ни слова, сидела, выпрямившись и глядя прямо перед собой. В такой теплой, дружественной атмосфере мы и добрались до дома Короткова. Затем дружно вышли из машины, я тщательно ее закрыла и проследовала в подъезд вслед за Коротковым и Натальей Семеновной. Молчание нарушилось лишь в квартире Короткова, после того как он закрыл дверь.
— Дрянь! — коротко вскрикнула Наталья Семеновна, влепила мне пощечину и залилась слезами. Виталий бросился ее успокаивать, принес воды, похлопывал ее по плечу, гладил по голове. Я устало опустилась в кресло и сказала:
— Виталий, если у вас есть какой-нибудь сносный алкоголь, было бы неплохо дать нам по рюмочке для разрядки.
— В баре, — махнул рукой Виталий и вновь занялся успокаиванием Натальи Семеновны.
Ну что ж, мы не гордые, нальем сами. Я открыла бар, вынула рюмки и плеснула в них бренди. Сунула рюмки обалдевшим друзьям, чокнулась и сказала:
— За встречу! — Они автоматически кивнули, выпили. Видимо, подействовало, потому что Наталья Семеновна встала и, извинившись, ушла в ванную умыться. Вернулась она умытая, причесанная и даже, кажется, подкрашенная.
— Итак, что вы хотите? — официально обратилась она ко мне.
— Разобраться и понять, во что меня втянули. Наталья Семеновна, я очень прошу меня простить за все, что я натворила в вашем офисе, но тогда я считала, что поступаю правильно. Надеюсь, вы не очень пострадали?
— Пустяки, — саркастически отозвалась Наталья Семеновна, — а почему же теперь вы усомнились в правильности ваших поступков?
— Давайте я расскажу вам все с самого начала. Вы послушаете, и вам
И я рассказала всю историю — и об Ольге, и о двух Дашах, и о моей роли защитницы всех обиженных и угнетенных. Упомянула и Марину Баричеву, не забыла сказать и о ненужности уколов, в сущности, здоровой девочке. Наталья Семеновна и Виталий слушали меня очень внимательно и не прерывали.
— Вот, собственно, и все. Теперь я понимаю, что меня подставили, что я наделала кучу ошибок и очень хочу все исправить, если это в моих силах. Но для этого мне нужно знать как можно больше. Наталья Семеновна, расскажите, пожалуйста, что кроется за всем этим?
— Таня, вы гарантируете, что Даша в надежном месте и ей ничего не грозит?
— Конечно. К счастью, я вовремя поняла, что дело нечисто, и успела ее спрятать.
— Хорошо, мне кажется, вы говорите правду. Виталий, я расскажу? — Коротков согласно кивнул. Наталья Семеновна устроилась поудобнее и начала свой рассказ, который в целом не явился для меня неожиданностью.
— Дело в том, Таня, что у меня была очень близкая подруга, мы вместе учились в институте. Четыре года назад она родила ребенка, девочку. Даша, вы сами понимаете, ребенок поздний, любимый, балованный. Они с мужем души в ней не чаяли. Полторы недели назад они решили съездить в соседний город на машине, Дашу взяли с собой. На выезде из Тарасова их машина попала в аварию, Аня с мужем погибли, а Даша чудом осталась жива. Из родных у нее — только Анин дядя, очень больной и старый, да еще младший брат Ани — Михаил. Но не будет же он брать на себя такую обузу! Я и взяла ее к себе — а что? Я смогу вырастить ребенка, средства есть. Времени, правда, мало, и гувернантку никак не найду. Но все образуется — если бы не эти непонятные происшествия.
— Наталья Семеновна, а что произошло после того, как я оглушила вас и выкрала Дашу?
— Приехала Марина с лекарствами, зашла в мой кабинет, увидела все это, стала звать на помощь. Нас развязали, привели в чувство. Примерно через час позвонил какой-то мужчина и сказал, что Дашу похитили и если я хочу получить ее обратно живой и невредимой, то не должна обращаться в милицию, подымать шум и суетиться. Мне велели сидеть у телефона и ждать дальнейших указаний.
— Наталья Семеновна, а где была Марина в то время, когда за вами пришел Коротков и вы ушли на встречу со мной?
— Марина? Уехала в налоговую инспекцию. Таня, вы действительно думаете, что Марина в этом замешана?
— Не знаю, Наталья Семеновна, но какое-то отношение к происходящему она имеет. Вполне возможно, что преступники просто воспользовались ее яркой внешностью, чтобы направить меня в ваш офис. А возможно, она с ними в сговоре. Мне кажется, что этим занимаются достаточно близкие вам люди. Но вот кто и зачем? У вас нет никаких подозрений?
— Таня, я вижу, вы беретесь за расследование? Меня это устраивает. Насколько я понимаю, никто лучше вас в этом не разберется. У вас остались те же условия?