А собаку я возьму себе
Шрифт:
Я подумала о не изведанных мной страданиях при родах. Затем перевела взгляд на классических доберманов, которые нервно переминались в клетках, обеспокоенные нашим присутствием.
– Почему вы ничего не расскажете нам о случившихся у вас кражах, сеньор Молинер?
То, что он нам рассказал, не сильно отличалось от того, что мы уже слышали. Целью злоумышленников были молодые кобели – один, от силы два. Исполнитель – человек, разбирающийся в собаках. Ни следов, ни улик воры не оставили. Единственное, что можно было с уверенностью
– Для чего, вы думаете, им понадобились ваши собаки?
– Этот же вопрос я задаю себе сам. Если для продажи, то логичнее было бы взять щенка или даже суку – на развод.
– Видимо, у похитителей был клиент, заранее сделавший им определенный заказ.
– Возможно.
– Как, по-вашему, они переправляли собак через ограду?
– Брали их на руки и перебрасывали на другую сторону. Высота здесь не такая, чтобы они поранились.
– Думаете, для осуществления всей этой операции двух человек хватило бы?
– Вероятно. Не исключено, что это малолетние хулиганы так забавлялись.
– Как вы тогда объясните, что и у других ваших коллег произошли аналогичные кражи?
– Наверное, мода такая.
– Пусть ваших собак специально не дрессировали, но все же: они могли бы напасть на похитителей?
– Нет, вряд ли. Если только у них не попытались бы отнять щенка или что-то в этом роде.
Он просунул руку сквозь прутья и погладил собаку по голове.
– Погладьте ее, инспектор! Убедитесь, что она не такая уж злая.
Я протянула руку и несколько раз провела пальцами между ушами собаки. Она приветливо высунула язык и лизнула меня. Я улыбнулась. Потом вынула из сумки фотографию Лусены и показала Молинеру.
– Знаете его?
– Нет. А что с ним стряслось?
– На него напали… но не собаки.
– Если бы собаки, он бы куда хуже выглядел.
– Его звали Игнасио Лусена Пастор. Вы уверены, что этот человек никогда не оказывал вам никаких услуг в прошлом?
– Вроде бы нет, но я могу еще посмотреть в архивах. Подождите минутку.
Он пошел к своей конторе. Гарсон лукаво усмехнулся:
– Рискнете погладить собаку сейчас, когда хозяина нет рядом?
Иногда он напоминал мне вредного мальчишку, уличного коновода и задиру. Я сунула в клетку всю руку целиком и снова погладила добермана, благодарно завилявшего в ответ хвостиком.
– Вы довольны?
За спиной раздался голос Молинера:
– Уступлю вам его по сходной цене! Для полицейского это идеальный защитник.
– Спасибо, но у меня уже есть собака.
– Охранная?
– Скорее, она сама нуждается в охране. Я предпочитаю таких.
– О вкусах не спорят…
Как только я вернулась в тот вечер домой, зазвонил телефон. Это был Хуан Монтуриоль. Он хотел поговорить со мной. Я прижала трубку подбородком и, пока разговаривала, сбрасывала с себя одежду, мечтая поскорее
– Петра, хочу задать тебе один вопрос. Тебя все устраивает в теперешнем положении вещей?
– Не понимаю тебя.
– Я имею в виду нашу дружбу, отношения или как там, к черту, это называется.
Очевидно, у него был тяжелый день.
– Ну, если ты не имеешь в виду ничего конкретного… то меня все устраивает.
– Петра, мы видимся с тобой время от времени, бываем на вечеринках у твоего коллеги, иногда занимаемся любовью… Да, внешне все выглядит как надо. Но все дело в том, что это неправильно.
Очевидно, его укусила собака.
– Что неправильно?
– Люди, нормальные люди, разговаривают друг с другом, рассказывают о своих чувствах, звонят по телефону, беседуют о жизни.
– К сожалению, моя работа…
– Да знаю я, что у тебя трудная работа, но телефоном-то можно воспользоваться.
– Ничего особенного я бы тебе не сообщила.
– Это-то и плохо.
Я начала терять терпение.
– Хуан, мы уже обсуждали эту тему и вроде бы пришли к согласию. Брак – довольно скучная штука…
– Кроме венчания в белом под сводами церкви, с одной стороны, и случайного траханья – с другой, существует масса иных возможностей. Ты не задумывалась над этим?
– Какую же выбрал ты?
– Ты права, никакую. Бесполезно объяснять что-либо тому, кто не желает понимать.
Он повесил трубку, и я в недоумении осталась стоять в чем мать родила посреди разбросанной одежды. Из-за чего весь сыр-бор, неужели из-за того, что я ему давно не звонила? Но разве мы оговаривали определенное число звонков? И какое это имеет значение? Нет, я предположила, что дело тут в другом, просто ему были невыносимы отношения, которые не выливались ни во что знакомое. Какая жалость, вероятно, теперь мы перестанем встречаться, не будем больше заниматься любовью. Я буду скучать по его красивому телу. Да, жаль, но это еще не конец света. Согласна, я не рассказывала ему о своих чувствах, но как бы я об этом рассказала? Мужчины страшно не любят, когда восторгаются их красотой, это им как нож острый. А тут еще и наше расследование. Тебя не занимают ветеринарные дела, но вполне могут увлечь дела полицейские. А, все равно! Любовные проблемы подождут, а душ – нет. Слишком устала я, чтобы сейчас думать.
На следующее утро Гарсон поджидал меня в машине, припаркованной напротив моего дома, чтобы отправиться на очередную загородную экскурсию, для которой у нас не хватало разве что корзинки с провизией. Не прошло и двух минут, как я села рядом с ним, а он уже заметил, что я не в духе.
– Вы все еще сердитесь на меня?
– Сержусь на вас?
– Ну да, из-за того, что я донжуан и все такое прочее.
– Я обещала вам, что больше не буду вмешиваться в ваши дела.
– Не волнуйтесь, скоро проблема будет решена, ручаюсь.