А собаку я возьму себе
Шрифт:
– Да.
– В любом случае, я на тебя ничуть не сержусь. Увидимся, когда ты приведешь Ужастика на консультацию.
– Ужастика убили, когда обыскивали мою квартиру.
– Сочувствую. Ну, тогда увидимся где-нибудь в нашем районе, чтобы выпить кофе.
– Да, конечно.
– Мне бы хотелось, чтобы ты по-настоящему поняла мою точку зрения.
– Я понимаю, и она кажется мне правильной.
– Я рад. Ты мне расскажешь потом, чем все кончилось с Рибасами?
– Хорошо.
Я повесила трубку. Такой провал – в моем возрасте. Он одержал уверенную победу. Кем ты себя возомнила,
Трудно заранее подготовиться к очной ставке. Любая стратегия рассыпается в пух и прах перед инерцией, вызванной встречей двух людей. И чем теснее связаны эти люди, тем быстрее проявляется эта инерция. Задача становится тем более сложной, когда речь идет о муже и жене. Однако мы мало что можем сделать в подобной ситуации, кроме как выслушать, сделать выводы и, возможно, направить разговор в нужное русло.
Когда вошла его жена, Рибас встал. Я попыталась наскоро оценить взгляды, которыми они украдкой обменялись. Мне показалось, что оба смущены. Они составляли друг с другом гармоничную пару. Он – сильный, крепкий, привлекательный. Она – бледная, хрупкая как ребенок. Рибас заговорил первым, произнеся короткую фразу, в которой слышались жалоба и боль:
– Как ты могла?..
Она не ответила. Только нахмурилась и сжала зубы, выказывая несокрушимое упорство. Сев, с деланным бесстыдством закинула ногу на ногу. Посмотрела на меня.
– Долго меня тут продержат?
Было очевидно, что в глубине души она борется сама с собой. По своей натуре она не была ни скандалисткой, ни нахалкой.
– Пилар, мы хотим, чтобы вы подтвердили вашему мужу, что вы дважды звонили в полицию, с тем чтобы его арестовали с поличным.
По-прежнему не спуская с меня глаз, она ответила:
– Да, это была я.
– Вы можете объяснить нам, почему вы это сделали?
Она промолчала.
– Ответьте, пожалуйста.
Она цинично ухмыльнулась, что вышло слишком наигранно.
– Это мой гражданский долг.
– Вам грозит обвинение в убийстве. По-вашему, это подходящий момент для шуток?
Рибас вмешался:
– Она позвонила, потому что умирала от ревности.
Пилар напряглась, но по-прежнему не глядела в его сторону. Потом неожиданно тоненьким голоском проговорила:
– Да, из-за этого, из-за того, что я пять лет терпела, а ты встречался с этой женщиной.
– Мне давно надо было тебя бросить, у тебя в жилах не кровь течет, а вода, тебе на все наплевать.
Она впервые глянула своему мужу прямо в лицо. Ее детские ручки сжались в кулаки.
– Ты всегда был гулякой, Аугусто, и никогда обо мне не заботился. Ты был настолько убежден в своем превосходстве и считал, что я должна благодарить судьбу за возможность быть рядом с тобой,
Рибас наконец-то среагировал:
– Замолчи!
Маленькое личико женщины побагровело.
– Я не собираюсь молчать! – крикнула она. Мы присутствовали при бунте, должно быть, давно готовившемся. – Я слишком долго молчала, а теперь буду говорить! Ты неудачник, Аугусто, и ничего больше. Где обещанные чудеса, загородный особняк, путешествия? Ты хотел завоевать мир, а кончил тем, что нанимал каких-то жалких воришек, чтобы с их помощью немного подзаработать на собаках.
Взбешенный Рибас обратился ко мне:
– Скажите ей, чтоб замолчала.
Я умиротворяюще развела руками:
– Мы собрались здесь, чтобы поговорить.
– У нас даже детей из-за тебя не было! Только и знал, что бегать за другими женщинами, и чем вульгарнее, тем лучше.
– Вот что не дает тебе покоя! Поэтому ты ее и убила.
– Это ты ее убил! Ты же совсем обезумел, когда она сказала, что уходит к полицейскому! Бросить такого красавца ради старого толстого полицейского! Думаю, это тебя особенно задело, потому что, откровенно говоря, на любовь женщины тебе наплевать. Единственно, чего ты хотел всю жизнь, – это выделяться, быть центром притяжения. Зачем ты полез во все эти грязные дела? Для чего нам нужны были еще деньги?
Рибас угрожающе поднялся во весь рост. Гарсон кинулся к нему, забыв обо всем. Пришлось мне повысить голос:
– Сеньоры, достаточно, прошу вас! Если вы не проявите сдержанность, нам придется прервать эту встречу.
Я с опаской поглядывала на Гарсона, но он отпустил руку Рибаса и сел. Рибас же расстегнул верхнюю пуговицу своей спортивной рубашки и тяжело отдувался. Говорить теперь он стал тише.
– Ты убила ее, Пилар, и не надо лгать. Ты уже достаточно здесь наговорила. Отвечай, почему ты ушла из дома в ту ночь.
– Я боялась остаться с тобой наедине и наблюдать, как ты собираешь свои вещи, чтобы меня покинуть. Я слишком часто боялась тебя, Аугусто, и такие отношения между супругами ненормальны.
– Болтовня! Ты взяла Помпея и отправилась к ней домой. Не могла примириться с тем, что я тебя бросаю. Ты напустила на нее собаку и продолжала натравливать пса до тех пор, пока он ее не растерзал. Тут ты сообразила, что можешь обвинить во всем меня. А возможно, планировала это с самого начала!
– Нет! Ты убил ее, потому что не мог уговорить, чтобы она бросила своего полицейского!
Мы зашли в тупик. Ноющая боль в желудке сменилась у меня звоном в ушах.
– Тише, пожалуйста! Думаю, будет лучше отложить этот разговор до завтра.
Я велела увести подозреваемых. И тут только заметила, что рот у Гарсона окровавлен. Он прикусил нижнюю губу. Я протянула ему бумажный платок. Он утерся. Мы глядели друг на друга, не в силах что-либо обсуждать и даже просто говорить. Я не представляла себе, который теперь час, и перевела глаза на часы. Выдерживать и дальше взгляд своего напарника я уже была не в состоянии.