А теперь мы порвем Африку!
Шрифт:
Генерал Лванга стоял рядом с Великановым и следил за погрузкой.
– Игорь, мы верим тебе. Только поэтому мы ввязались в эту невиданную авантюру.
– Эх, Тхиоро. Я русский. Наука побеждать – это наше. Поверь, мы в ней профессора.
– Давай, – хлопнул генерал своего русского друга по спине. – Удачи тебе. Пусть духи предков будут с тобой.
– Это хорошее пожелание.
Стыдно даже думать о поражении, когда за твоей спиной поколения предков, привыкших побеждать и на Чудском озере, и под Сталинградом. Тут еще легенды будут слагать, как воюют туземцы,
– Поехали. – Великанов зашел в древний, но все еще крепкий «Дуглас» – удивительную по надежности и долголетию машину, разработанную еще в 1935 году и до сих пор эксплуатирующуюся во многих странах мира.
Экипированные десантники расселись на откидных стульчиках. Парашютов ни у кого не было – они не понадобятся. Зато вскоре будет необходим большой боекомплект.
Великанов давно уже не ощущал себя так легко. Душа его стремилась вперед. В бой. Он торопил время, которое уже сорвалось с катушек, и скоро каждая секунда приобретет совсем другую цену.
– Ну что, крылатая пехота! – воскликнул он, обводя взглядом десантников. – Ангелы небесные. Сегодня вы покажете, на что годны. И не приведи господи, чтобы я в вас разочаровался…
Самолет выкатился на взлетную полосу. Натужно взвыли винты, и машина начала набирать скорость.
В своем чреве она несла в неизвестность десантников. Кто знает, скольким из них суждено дожить до завтрашнего утра. Но это война. На ней, проклятой, по-другому не бывает. Тому, кто заправляет в небесах человеческими судьбами, скоро подоспеет нелегкая работенка – разделять воинов на тех, кому суждено умереть и кто останется жив.
– Война бывает первая, и больше не кончается, – прошептал Игорь слова из любимой песни.
Когда самолет набрал крейсерскую высоту, Великанов подозвал офицеров. Вскрыл пакет Генерального штаба. И отчеканил стальным голосом, который придавал вес каждому слову, каждому звуку:
– Слушай боевой приказ!
Глава 37
Бороться с негритянской толпой, которая вышла на тропу войны и массового грабежа, – это занятие схоже с тем, как рубить море саблей.
Сценарии тут привычные. Собираются ликующие народные массы с неизменными антиправительственными выкриками, танцами, прихлопами и притопами, сжиганием чучел врагов, а также изничтожением автобусов, магазинов, мусорных баков, телефонных будок и с попутными грабежами. Потом следует появление полицейских сил. Небольшая драка, не слишком активная. Истошные вопли. Выстрелы в воздух, а то и по бунтарям. Любая толпа отличается трусливостью, поэтому она тут же разбегается. Остается кровь на асфальте. Горящие автомобили. На земле несколько раненых, а то и трупов. Стелющийся над асфальтом дым слезогонки. Через пару кварталов толпа собирается воедино, чтобы продолжить начатое.
Этот порядок неизменен во всех африканских странах. Дальше возможны варианты. Все зависит от накала накопившихся противоречий, злобы и народной ненависти. Не так редко народные волнения перерастают в смену режима, с последующими еще более веселыми грабежами
Тут многое зависит от прочности режима. Есть ли у него цепные псы, готовые выгрызать глотки за своего хозяина. Обладают ли власть имущие решимостью сотворить небольшой, а иногда и вполне приличный, геноцид своего народа.
Для Вамбы борьба с беспорядками и оппозицией была эдаким сезонным видом спорта. Пришла зима – выгоняй полицию на улицы. Это как русская забава стенка на стенку – бодрит.
Решимость Вамбы уничтожать всех, кто ему мешает, сомнений ни у кого не вызывала. И обычно массовые народные гулянья заканчивались быстро, за ними следовали аресты без разбора и экзекуции без жалости – до следующего выступления угнетенных народных масс.
Поэтому сейчас президент спокойно предавался оргиям, раз в день лениво выслушивая сводки происшествий. Кокаин был хороший. Новая его женщина – еще лучше. Особенно в сочетании со старыми его женщинами.
Как и ожидалось, беспорядки постепенно сходили на нет. Толпе наскучило бузить, и можно было приступать к ритуалу кары особо отличившихся бузотеров или просто бедолаг, попавших под горячую руку.
– Зачинщиков выявить и наказать по всей строгости, – царственно произнес Вамба прибывшему на прием министру полиции. – Только о демократии не забудь. Нельзя о ней забывать.
– Все будет сделано. Народ Макао с вами, господин президент.
– Я знаю, что хочет мой народ.
На том и расстались.
Вот только многолетняя традиция была варварским образом нарушена. Сошедшие на нет беспорядки вдруг вспыхнули с новой силой. Притом по всей республике. И одновременно. Все это наводило на мысль об их тщательной спланированности и хорошей организованности.
– Отдайте нашу землю!
Под этим лозунгом на площади Согласия в Лампула Гати, втором по величине городе Макао, собрались представители племен тогото и тавахи, которых в последние годы массово сгоняли с угодий, пригодных для ведения сельского хозяйства.
Обиженных прибыло немало – больше десятка тысяч человек. Зрелище было жутковатое. Это походило на торжественное построение узников Дахау. Опухшие от голода женщины держали на руках рахитичных, кожа да кости, с руками-тростиночками детей. Взбешенные мужчины яростно вздымали вверх сжатые кулаки.
Голод в Макао был страшным бичом. Если в Африке голодал каждый третий житель, то в Макао на грани физического выживания была почти половина населения. Причем при колоссальном социальном неравенстве между мужчинами и женщинами, последние голодали гораздо больше. По подсчетам вездесущих ученых, в Африке мальчики и мужчины потребляют вдвое больше калорий, чем девочки и женщины, хотя последние выполняют почти всю тяжелую работу. И сейчас черная масса женщин вливалась в толпу демонстрантов с мрачной решительностью людей, которым нечего терять.