А того ли я люблю?

Бельтейн Анна

– Спасибо.
– только и выдала я.

Какое-то время мы лежали молча и я все же осмелилась сомкнуть веки, ибо усталость все равно брала верх. Как и сказал ректор, я начала ощущать потерю собственных сил, а потому не могла даже подняться. Тело будто сковало чем-то вязким и липким, словно кто-то облил меня смолой и теперь даже перевернуться на другой бок - не было никакого желания. Как же отвратительно было ощущать себя столь обессиленной, столь жалкой букашкой.

– Не уснешь больше?
– прозвучал голос ректора где-то совсем рядом с моим ухом.

Я

почувствовала, как мужчина зашевелился и теплая ладонь вдруг легла на мою талию. Теперь я безмерно радовалась, что натянула на себя безразмерную пижаму, а не короткую сорочку... Было неловко и одновременно приятно лежать вот так, знать, что тебя защищают от всего на свете и никому не дадут в обиду. Хотя, смущение все же выходило на первый план и теперь я была спокойна лишь за то, что в комнате слишком темно, чтобы увидеть мои пылающие щеки.

– Не смогу, даже если захочу, - прошептала я.
– Понимаю, что должна быть смелее, но у меня ничего не выходит.

– Иногда мне кажется, что ты через чур храбрая. Особенно когда дело касается ночных прогулок в лес.
– Джаспер пытался отшутиться.
– Но, тебе не нужно бояться, когда я рядом.

– Знаю.

Висок мой вдруг обожгло горячим дыханием, от чего по телу табуном пробежали мурашки. Кажется, что даже волоски на шее встали дыбом и теперь я боялась даже вздохнуть, предвкушая дальнейшие действия мужчины. Небывалый трепет разлился где-то в моей груди, глядя на сияющие в темноте глаза, будто черный оникс, отражавшие яркий свет луны.

– Сейчас ты кажешься мне такой маленькой...
– Рука Лавора переместилась на мою шею, едва ощутимым касанием двигаясь вверх.
– Хочется прижать тебя к себе и никогда не отпускать. Но... Чего бы ты сейчас желала сама?

И что он ожидает от меня услышать? Этот вопрос застал меня врасплох и я удивленно распахнула глаза. Оцепенение резко сошло и я вдруг задумалась. А действительно, чего бы я сейчас от него хотела? Чего я ждала? Поцелуя? Нет, сейчас я боялась потерять контроль и поддаться тому самому порыву, о котором, в дальнейшем, смогу сильно пожалеть...

– Сказку, - пискнула я, не сразу поверив, что ляпнула это.

– Сказку?
– Теперь уже и голос ректора послышался мне ошарашенным.

– Ага. Мне мама никогда не рассказывала сказок, а так хотелось в детстве.

Приняв как можно более беспечный вид, я натянула беззаботную улыбку и устроилась поудобнее, снова расположив свои сложенные ладони под щекой. Глаза прикрыла, всем своим существом давая понять, что уже готова слушать. Но не смотря на всю показную легкость, в душе моей бушевал огонь и лишь бешено колотящееся сердце могло выдать меня с потрохами.

– Ну раз сказку, - задумчиво протянул Джаспер, однако руку с моей шеи так и не убрал.
– Тогда слушай...

По всей видимости, мне все же удалось задремать, а потом и провалиться в крепкий, безмятежный сон. Только вот проснулась я от того, что в лицо мне начал бить яркий, солнечный свет, заставляя в одно короткое

мгновение распахнуть веки и тут же недовольно зажмуриться. Погода сегодня, на удивление, была довольно радушной, однако вслед за этими мыслями, я вдруг поняла, что проспала практически все на свете. Если учесть положение солнца, бросающего раздражающие лучи на мою подушку, то сейчас, скорее всего, уже позднее утро. Только вот почему-то никто не додумался меня разбудить.

Хотя, проснись я раньше, не думаю, что смогла бы чувствовать себя на высоте. В следствии прошедшей ночи и сильной затраты энергетических запасов, я ощущала некую внутреннюю опустошенность и полную разбитость, будто отходила от сильной простуды и до сих пор не могла встать на ноги.

Но в след за воспоминаниями, до меня дошло странное озарение, а именно то, что уснула я не одна и в моей постели, этой ночью, уютно устроился ректор. А еще сказка... Нет, сказку я уже не помню, зато терпкий парфюм Лавора, что несчадно бил в нос - прекрасно.

Резко вскочив, огляделась. Нет, в комнате я была совершенно одна и это, нужно признаться, несомненно радовало. Оставалось надеяться, что во время сна я не умудрилась пустить слюну, или не начала храпеть...

– А-а-а...
– встряхнув головой, почувствовала неимоверную тяжесть и противный стук в висках.

Все еще жмурясь, словно проглотила нечто жутко кислое, повернула голову в сторону прикроватной тумбы, в надежде лицезреть хотя бы записку с дальнейшими указаниями. Однако, вместо желанного письма, кто-то заботливо оставил здесь завтрак. Небольшая тарелочка, с парой жутко аппетитных бутербродов и стакан уже давно остывшего молока, на чьей поверхности плавала плотная пенка.

Странно, но это вызвало у меня непроизвольную улыбку и, предвкушая то, что я наконец-то поем, с горем пополам встала с постели, чтобы хоть немного привести себя в порядок.

Когда спутанные волосы были расчесаны и уложены в высокий хвост, а на мне, вместо мятой пижамы теперь красовалось студенческое платье, я приступила к еде, с благоговением вдыхая аромат мяса и зелени.

Однако, стоило мне только поднести отломленный кусочек хлеба ко рту, как в дверь постучались, вызвав во мне тут же поднявшуюся волну раздражения. Ну вот почему именно сейчас? Не став соблазняться мыслью о полном игнорировании гостя, все же поднялась, пообещав тарелочке непременно вернуться и продолжить начатое.

Теперь мною двигало желание натянуть что-нибудь на голову пришедшему так невовремя. Нет, это точно была не Нитта, потому что та не имела за собой привычки входить по предупреждению и совершенно неважно, чем я тут могла заниматься. Впрочем, кроме подруги, гости здесь появлялись редко, а потому и дверь я никогда не запирала.

Ухватившись за обшарпанную ручку, я дернула дверь на себя. Пришлось постараться, чтобы натянуть на лицо доброжелательную улыбку, но как только я увидела стоящего передо мной, как уголки губ кисло опустились вниз, всем своим видом давая понять, что явившийся, гость не особо желанный.