А вот теперь поиграем!
Шрифт:
Голова закружилась, я обмякла в руках мальчишки. Рука с грязными обгрызенными ногтями потянулась к моей груди, меня замутило от омерзения. Вдруг он вскрикнул и отдёрнул руку, будто обжёгся. Одновременно моё сознание прояснилось, вместо ужаса я теперь чувствовала злость и с криком вырвалась.
Наконец-то прорезался голос! Визг получился знатный, переходящий в ультразвук. Пока ошеломлённые подростки озирались, ожидая появления моих спасителей, я перепрыгнула низкий кустарник и помчалась к выходу из парка.
Домой неслась, задыхаясь
Отчаянно щипали от горячей воды, мыльной пены и жёсткой мочалки царапины, но я не обращала внимания. Тело распарилось и горело под обжигающе горячими струями, но мне казалось, что нужно намылиться ещё и ещё.
Ноги подломились, сердце бесновалось в груди, а я смывала водой и слезами скопившееся напряжение. Помогали привычные запахи геля для душа и шампуня. Мытьё волос и вовсе восстановило равновесие – всё-таки промыть такую гриву машинально не получится.
Натянула на нос капюшон махрового халатика и поплелась на кухню. Мне нужен горячий успокоительный сбор. Ломоть мягкого белого хлеба, майонез и завалявшийся в холодильнике маринованный огурчик стали моим бутербродом. Тепло, приятная тяжесть в желудке и родные вещи вокруг отогнали кошмар.
Я привычно потянулась к телефону: Светка лучше любого психолога умеет подбодрить и утешить. Через полчаса она ворвалась ко мне с пакетом «первой помощи»: зефир в шоколаде, сгущёнка, какао, вафли… Как же мне повезло с подругой!
– Что я скажу вечером Эдику? – Светка засмеялась.
– Вы будете отлично смотреться вместе, как и всегда. У него подбитый глаз, а ты вся пятнистая.
– Хорошо тебе смеяться, это не на тебя напали.
– Я бы не полезла к группе пьяных подростков. – Подруга озабоченно нахмурилась. – Объясни мне, будь добра, что тебя к ним дёрнуло? Ты же разумный человек, и всегда была очень осторожна.
– Светлячок, обещай, что не будешь надо мной смеяться.
– Неужели на тебя так подействовало предложение Эда? Я знаю, что многие девушки сильно меняются после замужества, но тебе до свадьбы далеко.
– Я не говорила тебе, но на днях в этом же парке со мной случилось странное.
После моего рассказа подруга бесцеремонно уставилась на меня, будто впервые увидела. Похоже, даже она не может поверить в мои приключения, уж очень много в её голосе сомнения.
– Лисёнок, я понимаю твою страсть ко всему необычному и волшебному, но ты совсем уже себе мозги сказками засрала, прости за грубость. Меня там не было, и оценить, насколько волшебные были те люди, я не могу. Но чёрт возьми, как ты могла полезть к пьяным подросткам? Это уже чудесами не оправдать.
– Я не могу объяснить свое поведение, и мне страшно.
– Хорошо, не переживай так, в следующий раз, когда захочешь прогуляться, позови меня. Я помогу тебе и мусор убрать, и от твоего «священного» каштана всех изгоню.
Светка ушла только после того, как из супермаркета позвонил Эдик. Настроение снова ухудшилось. Я боялась разговора с парнем, рассказывать ему о странной встрече и моём отношении к старому дереву не хотелось. Но объяснять появление багровеющих на фоне светлой кожи синяков всё равно придётся. Если бы они были только на руках…
ГЛАВА 6
Весь вечер мы ссорились, и это был ужасно. После неприятной сцены в парке я так ждала от своего мишки Эдди поддержки и сочувствия. Да, он подул на каждую царапинку, поцеловал все синяки, казалось бы, можно радоваться. Но я узнала, что должна быть осторожнее, беречь себя и выбирать безопасные места для прогулок. Обидно до слёз!
У меня аж дыхание перехватило. Я слушала, и не могла поверить. Получается, что приставания пьяного подростка – моя вина. Драка в фолк-клубе тоже. Хотелось ответить что-то весомое, умное, чтобы поперхнулся нравоучениями. Вдохнула поглубже… И разразилась потоком слёз. Теперь-то ему точно нечего возразить!
А утро началось с маминого звонка.
– Лесана, ты понимаешь, как безответственно поступаешь, откладывая бракосочетание почти на год? – и не надоедает ведь повторять это каждый раз. – Когда начинаешь жить с мужчиной до свадьбы, то окольцевать его – это уже подвиг, а не достижение.
– Мама, ну что ты такое говоришь. Сейчас уже не те времена, – мне с трудом удавалось сохранять спокойствие.
– Не говори глупости! Раз Эдуард готов на тебе жениться сейчас, надо ловить момент, пока он не осознал, во что ввязался. Ты тот ещё подарок для семейной жизни.
– Нормальные люди ждут окончания института, и мы зря торопимся.
– А вдруг забеременеешь? Кстати, как ты предохраняешься?
– Это совершенно не твоё дело. В ближайшее время заводить детей я не собираюсь, так что успокойся, стать бабушкой тебе не грозит. Мне ещё два года в институте учится, а потом надо хотя бы начать работать.
– Вот опять ты ерунду говоришь, разве это в жизни главное?
– Для меня да. И прошу, не вмешивайся в мои отношения с Эдиком.
– Лесана, я твоя мать, и имею полное право участвовать в жизни собственного ребёнка. В конце концов это я тебя рожала в муках.
– Да-да, а теперь моя очередь страдать, только вот процесс что-то затянулся. Напоминаю: моё совершеннолетие наступило два года назад, так что сама как-нибудь разберусь с собственным женихом.
– Тебя будто подменили после переезда, – мамин голос дрогнул. – Это Светка на тебя плохо влияет!
– Повторяю: я сама во всём разберусь! – и отключилась.
После каждого такого звонка меня долго трясло. Разговаривать с родительницей в таком тоне неприятно и ужасно непривычно, но другого мама не понимала. Даже моё твёрдое «нет» или «да» она воспринимала так, как ей в данный момент хотелось.