А жизнь была совсем хорошая (сборник)
Шрифт:
Сели завтракать. Дочь продолжала верещать и на радостях даже не канючила про «мерзопакостную» овсянку.
Жена прикрикнула, и дочь бросилась к себе одеваться.
– Лев! – обратилась к нему жена. – Посудомойка барахлит. После «стирки» горчит посуда.
Он поднял от газеты глаза.
– Галь! А я что, мастер по бытовой технике? Позвони в сервис, обозначь проблему. Смешно, ей-богу.
Галина кивнула и присела на краешек стула.
– Да… Вот еще… Что-то в Пежонке стучит. Не пойму, где-то сзади. Металлический какой-то звук.
Теперь он вздохнул в полную силу и отложил газету.
– Галя! Ну ты, ей-богу… Нет, странная, честное слово! Я что – автомеханик? Езжай на станцию, к Петручио. Он специалист по диагнозам. Говорил тебе, не бери «Пежо». Так нет же – хорошенькая, кругленькая, маленькая. Машины, милая, должны быть из Германии или из Японии. Так, для надежности. А остальное – ваши, мадам, капризы. Вот и разруливай, как умеешь. А я, извините, пошел. На работу. Чтобы оплачивать ваши капризы и прихоти, кстати. «Пежонки» ваши и Парижики. Блин. – Он недовольно мотнул головой и вышел в прихожую.
Хлопнула входная дверь. Галина вздрогнула и крикнула дочери:
– Вася, ты скоро?
Из комнаты дочери неслась громкая музыка. Галина поморщилась: «Господи, эту отправлю, и хотя бы пару часов покоя». Покоя и одиночества. Счастья, короче. Своего, личного, никем не захваченного пространства. Чистого, не сжатого от напряжения и отрицательной энергии воздуха.
«Добрый мой! Благородный! Просто дон, не иначе! Разрешил. Позволил. Выделил. Правда, все перед этим подсчитал и неблагородно припомнил… Да и черт с ним. Выделил, и ладно. И на том спасибо. Лев, царь зверей. Щедрый, сильный и благородный. Знаем, какой ты царь, Лев… Котенок… Или – котище. Так вернее».
А про поездку… по крайней мере – целая неделя свободного дыхания, отсутствия сердечных болей, спазмов в горле, неожиданностей, зависимости от его настроения. От его запоздалых приходов. От взгляда в никуда. Короче – покоя. А покой – это уже счастье! В ее случае – определенно.
Когда не осталось ничего больше. Ничего… А главное – любви.
Два года. Почти два года он с ней не спит. Потому что то, что происходит примерно раз в три месяца, назвать этим словом нельзя. Невозможно. Почему? Задавала ли она себе этот вопрос? Задавала, а как же! И себе, и своим близким подружкам – Янке и Инке. Те тоже в долгом браке, как в плаванье. Они над ней посмеялись: «А ты как хотела?»
«Как? Вот определенно не так, как раньше». – И тут ее подняли на смех. «Ну, ты, матушка, наивная чукотская девочка просто! Откуда? И у кого? Да ни у кого, ты уж нам поверь, не бывает?» – «Что, совсем и никогда?» – «Бывает. В сказках. Или в богатых фантазиях неисправимых врушек. «Как раньше»! Скажешь тоже. И мы не те, а уж они-то! Мозги направлены на одно – как вытянуть семью. И это у нормальных мужиков. Кстати. А у тех, у кого «как раньше», в доме пыль и мыши. И несчастные жены. Ты хотела бы так? Нет? Ну и молчи! Хватит силенок – заведи любовника. Не хватит – радуйся и молчи в тряпочку».
А любовь?
А
Тогда последний вопрос – а кто поймет меня? Или это не в счет? В смысле – я? И ведь самое обидное, что его уже ничего не волнует – ну, по большому счету, конечно, не дай бог, что! С дочкой, например – тьфу-тьфу!!! А так – сосед, приживал… Чужой человек. А про то, личное… Ничего нет обиднее, чем отвергнутая женщина. В смысле – ее тело и ее желание.
Желание? А вот здесь – минуточку. Остановка! Не ври хотя бы себе. А ты? Ты? По-прежнему страстно его «желаешь»?
Вот именно! Молчи. Вот и получается: семейная жизнь – одни обязанности. Кодексы, компромиссы. Пока терпишь и миришься – у тебя семья. А если бунт и протест – извините!
И кому от всего этого выгода? Уж точно не ей. Точнее, не им с Васькой.
Закрой рот и молчи.
Какое счастье, что никого нет дома! Просто подарок сказочный! Сын у приятеля, муж у маман. Или? Да бог с ним, какая разница. Хотя можно, конечно, набрать свекровин домашний и попросить сынулю – мобильный, мол, вне зоны доступа.
Только вот – зачем? Ловить его на лжи она не собирается. Факты и аргументы ей не нужны. И интереса тоже никакого – вот абсолютно! У мамы, у папы… Или у чужой тети.
Она прошла в комнату и, не включая света, уселась с ногами в кресло. Комнату слабо, чуть голубоватым светом, освещала наружная реклама дома напротив. И это было очень красиво, кстати. В голубом нежном свете плыла ее мебель, и ковер, и прозрачные шторы, и книги в шкафу. И бабушкины фарфоровые пастушки, и фрейлины из далекой Саксонии тоже нежно заголубели, словно окутанные ночным туманом.
Дом. Родной дом. Гнездо. Она так ждала этот дом, так хотела его полюбить. Все подбирала с такой любовью, так тщательно. Ей хотелось гнезда. Где будут ворковать, курлыкать, нежно касаться друг друга, оберегать все его обитатели – ее маленькая семья.
А вышло… Дом был построен. И очень красив. А вот ворковать и оберегать друг друга – не получается.
Нет, не совсем так! Он – приличный муж и хороший отец. У них нет скандалов, криков, взаимных оскорблений, явных претензий. Они культурные и воспитанные люди.
И еще у них нет любви. Может, поэтому все так тихо и благостно? Многолетняя привычка, знаете ли…
Тоже из категории семейных ценностей. Нудно, скучно, однообразно. Невесело как-то. А ты хотела карнавального буйства? На тринадцатом году брака? Фейерверка? Ламбады? Фламенко?
Ну, тогда ты – полная дура! И что с такой разговаривать? Стабильность. Уверенность. Нормы приличия. Коды. Компания, друзья, выезды за город. Театры, музеи. Прекрасные познавательные поездки в Европу. Горы и моря. Шуба из блэкламы. Деньги на карточке – не контролируются. Сын в частной школе. У нее есть все, ну или почти все, что может легко и быстро украсить жизнь женщины.