А жизнь так коротка!
Шрифт:
Полжизни бы отдал Михайлов, чтобы засадить этого типчика за решетку. Но при всей своей крутости он не был всесильным и прекрасно это осознавал...
В дверь его кабинета постучали. И затем вошел крепко сбитый мужчина с глазами бывшего зэка.
– Чего надо? – неприязненно спросил майор, рассматривая посетителя.
– Прежде всего здравствуйте, – осклабился тот.
Во дает!..
– И присаживайтесь, – буркнул Михайлов и показал на стул.
– Ага...
Крепыш сел и в упор глянул на него. Взгляд плохо дрессированного хищника. Тяжелый,
– Кто такой? – грубо спросил он.
– Зови меня Егором, начальник...
– А кликуха?
– При чем здесь кликуха?
– Только целку из себя не строй. Я тебя, урка, насквозь вижу...
– Думаешь, удивил?.. Не-а!.. От Волкодава разве что скроешь...
Не у всякого опера есть кличка. А у Михайлова была. Волкодав. И он даже гордился этим. Ведь она не с потолка взята, из недр уголовного мира. Боятся его урки и чтут. Как волков он их давит...
Впрочем, давит не всех. Кое с кем дела имеет. Надо же как-то жить – зарплата ведь маленькая. А еще стукачи-сексоты: без них никуда, а почти все они с криминального дна. В общении с ними лояльность нужна... Но все это мелочи, на общей картине мало сказывается. С мокрушниками и бандитами майор на компромисс никогда не шел. Почти никогда. Этих он истребляет беспощадно... Если, конечно, удается...
– Ты по ушам не катайся, ты дело говори...
– Тут птичка одна напела, что тебе, начальник, дело по пальбе в больничке накинули...
– Допустим...
– Помочь тебе хочу...
– Это интересно...
Это и на самом деле интересно. Только с какой стати этот уголовник предлагает ему свою помощь?.. Должен тут быть какой-то подвох...
– Ты меня должен знать. Я – Алыча...
Ну как же, знает он о таком. Алыча и Бекас – персоны, особо приближенные к Графу, вору в законе, городскому пахану, хранителю воровского общака... Раньше при этом уркагане Финт и Шток состояли. Но их больше нет, долго жить приказали. И Михайлов, кстати, подсказал Графу, кто их грохнул. Такие вот дела...
– Ну и чем же мне может помочь гражданин Алыча?
– Ты, конечно, знаешь, что сегодня ночью киллера баульского хотели мочкануть...
– Допустим...
– Ментов не гэбэшники прикрывали. Мои люди. Я двоих потерял... А с какого хрена, спрашивается?..
– Попрошу не выражаться...
– Ах да, извиняйте... Короче, нельзя, чтобы баульский киллер пропал...
– Баульский – это как? Под Баулом ходит?..
– В цвет попал, начальник... Баул воду мутит, на нашего человека наехал. Сначала палками замесил, потом киллера натравил...
– Это ты про Булатникова?..
– Точняк... «Косяк» Баул упорол, наказать его надо... Хочешь, мы его тебе, начальник, скормим?
Граф и Баул не в ладах. И первый собирается свести счеты со вторым при помощи милиции. Прием ненов...
– А если не хочу?..
– Да хочешь, начальник, хочешь. По глазам вижу, – наседал Алыча. – Закатаешь Баула за «решки», на всю
– Обычно вся слава прокурору...
– Да прокурор – херня. И «следак» его туфтовый. А вот ты, Волкодав, сила... И мы за тебя подпишемся... Свидетелей прикроем, на судей, Баулом прикормленных, надавим, всем, кто за него, по рукам дадим...
– А почему свидетелей?.. Пока есть только один свидетель. Киллер. Да и тот под вопросом...
– Это у тебя один есть. И у нас один. Птица высокого полета, без горбатого...
– Кто такой?
– А это я тебе потом скажу. Когда нам помогать согласишься...
– Кому вам? Графу? – криво усмехнулся Михайлов. – Он же законник. Ему западло должно быть ментам помогать...
– Я этого не слышал, ладно... – нахмурился явно смущенный Алыча. – И вообще, никому о нашем базаре... Сам знаешь, что будет...
– На нож посадите...
– Я тебе не говорил, сам сказал...
Да, об этом разговоре лучше никому не знать. Если Михайлов пустит слух, на Графа ляжет «косяк». И он попытается смыть его ментовской кровью.
– Ладно, сдаюсь...
А почему он должен отвергать помощь воров? У них свои счеты с Баулом, у него свои. Они «минус», он «плюс». А «плюс» на «минус» иногда дает «плюс».
– Вот и договорились... Начальник, шарманку свою останови...
– Какую шарманку?..
– Только не говори, что базар наш на кассету не пишешь...
– Вот оно что...
Едва только Алыча зашел к нему в кабинет, Михайлов незаметно нажал на клавишу диктофона. И разговор их записывался. Но урка это знал...
– И кассетку мне передай, так спокойней будет...
– Уломал...
Майор полез в ящик стола, выключил диктофон, вынул кассету, передал своему «помощнику».
– Бульдозера будешь колоть, – сгребая кассету пятерней, сказал Алыча.
– Какого Бульдозера?
– Пацан баульский, в большом авторитете... Мы его уже раскололи. Интересную песню поет...
– Ко мне его тащите...
– Притащим, только не прозевай, начальник. Баул его крови захочет...
– Не тебе учить...
В это время зазвонил телефон. На проводе следователь прокуратуры Малютин. Скользкий типчик. Такому Баула поручить – на корню завалить дело. Костьми ляжет, но не даст его на растерзание суду... Может, именно поэтому на него возложили это дело. Поняли там, наверху, к кому нити тянутся...
Но Михайлов сломает противодействие тех, кто пляшет под дудку Баула. И Граф ему поможет в этом. Вор устранит своего соперника, а Михайлов получит подполковника и повышение по службе...
– Лады... Да, тебе, начальник, еще и «бабки» причитаются. Если Баул к хозяину загремит, получишь двадцать штук баксов...
«Бабки» никогда не помешают. Но сейчас не тот случай...
– Запомни, урка, я сам знаю, у кого и что брать! – грубо оборвал Алычу майор. – Можешь засунуть свои «бабки» в одно место. Понял?