А. А. Прокоп
Шрифт:
— Я, к сожалению, лично не был знаком с твоим дедом и мало чем смогу тебе помочь в этом. Хочу, теперь, спросить тебя, но только другое — отец Кирилл успокоился после слов Прохора.
Лицо последнего не выражало чего-то затаенного, голос сбивался и если Прохор представлялся не тем, кем был, то должен быть он гениальным актером, что вряд ли возможно ожидать от обыкновенного деревенского паренька. Чья жизнь, в общем-то, прошла в одном месте и в непосредственной близости от самого отца Кирилла.
— Скажи, что говорят о смерти Елизаветы Павловны?
Прохор
— Ничего особенного отец Кирилл. Вы и сами видимо всё — это слышали.
— Нет, я что-то приболел в последнюю неделю и почти никуда не выходил. Только сегодня решил немного размять старческие ноги.
Прохор не заметил чего-то особенного в голосе отца Кирилла, достал сигарету и начал разминать ее пальцами. Отец Кирилл посмотрел на него, ожидая продолжения. Прохор выудил из кармана спички, чиркнул и сделал первую затяжку.
— Её утром, на дворе собственном нашли. Она с ведром была, возле колодца. Видимо, старушка пошла за водой, здесь её смерть и застала. Ограда невысокая, бабы и увидели. Но она, кажется, сразу отошла. Сколько ей лет то было?
Прохор закончил свой небольшой рассказ вопросом. Боковым зрением он видел, как заметно изменилось лицо отца Кирилла. Он как будто хотел что-то сказать, но не мог на это решиться. Прохор продолжал молчать, ожидая слов со стороны отца Кирилла. Тот постарался поудобнее разместиться на округлой поверхности поваленного дерева (на котором они сидели) и только после этого произнёс.
— Странно.
Затем сделал ещё одну паузу, но покороче.
— Ей далеко за семьдесят было — наконец-то ответил отец Кирилл.
— Вы батюшка сказали, что странно, как будто в этом может быть что-то странное. Вот у меня ощущения по поводу Елизаветы Павловны действительно странные. Однажды мой батя притащил в дом настоящую шашку, собирал разную ерунду. Мать заставила его убрать её из дома, и он отнес её к этой самой Елизавете Павловне. Я до сих пор не могу понять, что могло быть у них общего.
Прохор закурил вторую сигарету, вслед за первой. Отец Кирилл очень сильно побледнел.
— Дай парень мне закурить — произнёс он.
— Вроде вы не дымили отец Кирилл? — удивился Прохор.
— Раньше курил, много курил — ответил отец Кирилл, взяв в руку протянутую Прохором сигарету.
— Когда — это было Прохор? — спросил отец Кирилл, затянувшись табаком и тут же громко закашлялся.
— Отвык, мать твою — прокомментировал собственный кашель отец Кирилл.
Прохор понял, что не желая того попал в точку. Реакция со стороны отца Кирилла была слишком уж очевидной, но только куда, в какую сторону. По коже Прохора мгновенно пробежал озноб.
— Не помню точно, кажется лет десять назад — ответил Прохор.
— Он точно отнёс шашку к Елизавете Павловне, и какая из себя была эта шашка? — допытывался отец Кирилл.
— Не
Отец Кирилл не стал заострять внимание Прохора на шашке. Если бы он мог её увидеть, то только так, смогла бы подтвердиться догадка. Хотя уверенность в том, что батя Прохора отнёс к Елизавете Павловне именно шашку Резникова, была в сознании отца Кирилла почти стопроцентной.
— Странные вещи у нас сынок здесь происходят — глухим голосом произнёс отец Кирилл, переменив тон разговора, в куда более доверительную форму.
— Не понимаю до конца отец Кирилл, вот ещё этот Пасечников — Прохор испугался, от того, что решился произнести эту фамилию и тут же опустил глаза в землю.
— Ты думаешь, что я убил Пасечникова? — открыто спросил отец Кирилл.
— Нет, но люди разное болтают — неуверенно ответил Прохор.
— Я не убивал — этого человека. Могу сказать тебе, об этом с чистой совестью и поклясться перед всеми святыми образами. Что-то непонятное мне, происходит у нас. Я тебя не зря спросил о Елизавете Павловне. Дело в том, что она была мертва уже ночью.
Прохор смотрел на отца Кирилла удивленными глазами.
— Ничего не понимаю — сказал он.
— Вот и я мало, что понимаю. Я заходил к ней ночью и видел ее мертвой, в собственной кровати. Поверь мне, я умею отличать мертвых от живых.
— Так почему вы не сообщили никому — наивно спросил Прохор.
— Была ночь. Да и моя репутация. Тем более ты знаешь, о смерти этого человека, что произошла совсем недавно.
Отец Кирилл хотел поведать Прохору о появлении здесь капитана Резникова, но передумал — это делать, и не из-за того, что перестал верить в сатанинское воскрешение, а потому, что решил не торопиться с подобным откровением. Только Прохор сам постарался вернуть отца Кирилла, как можно ближе к этой теме, сказав.
— Я случайно слышал разговор о том, что Пасечников за день до смерти приходил к Елизавете Павловне и спрашивал её, об не ком Резникове, которого он лично видел в её ограде дважды.
Отец Кирилл, жестом попросил ещё сигарету. Ничего ему не привиделось, и сейчас этот парень подтвердил все самые страшные опасения.
— Ты знаешь, кто такой Резников? — хриплым голосом, чувствуя неприятный холодок в ногах, спросил отец Кирилл.
— Я слышал, что он был здесь во время гражданской войны, и, что вы отец Кирилл были лично с ним знакомы — Прохор постарался произнести последние слова, как можно увереннее.
— Ты знаешь — ладно, бог с ним. Мы действительно вместе воевали против нынешних порядков, так же как и твой дед Прохор. Что было — то было. Много воды утекло, но и сейчас нельзя многого говорить.
— Я отец Кирилл почитаю вашу борьбу. Чувствую на чей стороне была правда. Это живет во мне. Я думаю, господь бог поместил в меня это, от моего деда — откровенно признался Прохор.
— Кровавая борьба, была Прохор — сказал отец Кирилл, а сам неотступно думал, о присутствии где-то совсем рядом капитана Резникова и поручика Выдыша.