А. А. Прокоп
Шрифт:
… Через один день отец Кирилл узнал, что полицейские расспрашивали о человеке, которого нашли мертвым без признаков насильственной смерти, прямо на дороге между двумя близлежащими селами. Но куда интереснее была сама тряпица. Она излучала от себя неоспоримую силу, напитывала уверенностью. Он естественно оставил её себе и от чего-то никому не говорил о своем приобретении, чувствуя, что сама материя не хочет от него этого…
… У отца Кирилла кружилась голова, слабость в конечностях чувствовалась сильно. Участился пульс, смешиваясь с терпкой сухостью во рту. Он
— «Видимо всё пришёл мой час, ещё немного и я слягу» — подумал отец Кирилл.
Поднявшись с табуретки, он еле переставляя ноги, прошёл в гостиную. Шашка, завернутая в тряпицу, спокойно лежала на своем месте.
— «Устин сегодня к матери Прохора должен приехать» — вспомнил отец Кирилл.
Добравшись до старенького кресла, отец Кирилл какое-то время сидел, отключившись от всего происходящего, а ещё через полчаса задремал. Проспал он недолго, может всё те же полчаса, но ему показалось, что прошло, как минимум часа два. Погожий с легким ветерком день вторгался через окна. Шумела листва, начиная терять всё больше и больше своих желтых листочков, а отец Кирилл думал о том, что ему нужно набраться сил и увидеть Устина. Прошёл час, за это время отец Кирилл напился горячего чая. Ему самую малость, но всё же стало легче и на негнущихся ногах, в одночасье, превратившись в древнего старика, он кое-как выполз за свою ограду. Еле двигаясь, опираясь впервые в жизни на палочку, которая досталась ему в наследство, от его последней спутницы на жизненном пути Светланы, он двинулся в сторону дома Прохора.
Шёл он долго, останавливаясь через каждые двадцать метров, и этим привлек внимание набожной старушки Авдотьи.
— Нехорошо тебе батюшка, пойдем, отдохнешь у меня — сочувственно произнесла она, приблизившись к нему.
Маленькая, сгорбленная с годами, она искренни, хотела помочь отцу Кириллу.
— Плохо ты батюшка выглядишь, пойдем каплей сердечных тебе дам.
— Спасибо Авдотья, но некогда мне. Время моё подходит, а дело ещё важное есть.
— Что ты, что ты, не говори так — затараторила Авдотья.
— Пойду — сказал отец Кирилл.
Старушку не стала настаивать на своем. Отец Кирилл сделал несколько шагов вперед, и тут его, уже в который раз поджидала удача. Он увидел Устина, который так же неспешно, держа в руках тряпичную сумку, направлялся в переулок, что находился перпендикулярно центральной улице, на котором собственно и был дом Прохора.
— Устин! Устин! Подожди! — крикнул отец Кирилл, истратив на это больший запас своих сил.
Старик с полностью лысой головой и абсолютно седой бородой остановился.
— Кирилл ты? — удивился он, видя с каким затруднением двигается навстречу ему тот, кого он только что назвал Кириллом, свернул в его сторону.
— Я ведь старше тебя на пять лет, почти — укоризненно произнёс Устин, подойдя к отцу Кириллу.
— Я не поверишь ещё пару дней назад шустро бегал — попытался пошутить отец Кирилл.
— Заболел? — серьезно спросил Устин.
— Да
— Не виделись года четыре или более, и вдруг дело какое-то. Помнишь, как ты меня сватать приходил, когда я форму сбросил и драпанул прямо из под города Омска в нашу сторону — рассмеялся Устин.
— А ты меня послал ко всём чертям и чуть не убил из своего обреза — улыбнулся в ответ отец Кирилл.
— Точно, пуля до сих пор в дверной коробке сидит.
— Ладно, с этим, что было, то было. Давно всё это минуло уже.
— Действительно Кирилл, давно всё перетерлось.
Старушка Авдотья небезразличная к чужому разговору всё это время стояла возле них, но из-за спины отца Кирилла Устин не увидел её сразу.
— Здравствуй Авдотья, как здоровье твое?
— Ползаю ещё, Устин Павлович.
— Печка, как у тебя?
— Слава богу, спасибо тебе Устин Павлович.
— Ты Устин, Резникова помнишь? — неожиданно спросил отец Кирилл.
— Помню, конечно. Тебе Кирилл лучше знать, но думаю хорошо, что пристрелили его где-нибудь.
— Я сейчас тоже так думаю — произнёс отец Кирилл.
— Ой, господи! Не знаю к чему вы — это. Только сегодня утром я видела этого человека, точнее мужика на него, как две капли воды похожего. Подумала, привидится же такое старухе.
— В форме он был? — сдавленным голосом спросил отец Кирилл.
Устин вопросительно на него посмотрел, а Авдотья тем временем спокойно ответила.
— Ты что батюшка, в кургузом пиджачишке, штаны коричневые мешковатые, а на голове кепка. Мужик работяга, как работяга, просто похож очень уж слишком, жутко даже — Авдотья несколько раз перекрестилась.
— Привиделось тебе Авдотья — сказал отец Кирилл и тут же обратился к Устину.
— Мне помощь твоя Устин нужна по печному делу.
— Что печка дымит?
— Что-то вроде того.
— Прощай Авдотья, спасибо тебе — сказал отец Кирилл и, взяв под локоть Устина, двинулся с ним дальше по улице.
Устин понял, что старый знакомый не хочет дальше говорить при старушке.
— Я Кирилл приехал к Настасье Ивановне. Сделаю у неё работу, тогда и у тебя печку посмотрю.
— У меня Устин дело срочное. Я о тебе узнал от Прохора, Настасьи сына и специально пошёл, чтобы тебя увидеть.
— Что случилось-то?
— В двух словах не объяснить. В общем, нужно мне одну вещицу захоронить, очень надежно.
— Не совсем тебя понял Кирилл. Я в этом, чем могу помочь.
— Ты-то мне и нужен для этого дела. В печку хочу замуровать, чтобы наверняка.
— Что замуровать хочешь?
— Я тебе в последний момент скажу и покажу, сейчас рано ещё.
— Как хочешь, давай сделаем так. Я сейчас работу у Настасьи Ивановны начну, сделаю, что успею, а вечером к тебе зайду, обсудим.
— Ночевать, где будешь?
— Как где? Я дочери своей, пока что не чужой. Сегодня уже виделся и с внуками и правнуками.
— Извини Устин забыл совсем, что у тебя своих в нашем селе, не меньше чем в Каменке.
— Ну, давай Кирилл, приду обязательно.