А. Смолин, ведьмак. Цикл
Шрифт:
И я вывалил богине всю правду про колдуна, его черную книгу и рецепт зелья, которое не получается найти. А надо!
— Те знания, что тебе нужны, мне ведомы, — выслушав меня и выдержав паузу, произнесла богиня, — и в книге моей записаны. Да и отчего нынче ни ты, ни друзья твои отыскать ответы не смогли, я тоже знаю.
— Отчего? — мигом спросил я. — Рецепт-то пустяковый, ничего особенного из себя не представляет. Что в нем такого?
— Он особенен тем, что в умелых руках даже братьев моих и сестер обмануть мог, — пояснила Морана. — И обманул! Да не кого-то, а Вия, а тот такой обиды не стерпел. Ты же
— Про яблоки еще в детстве слыхал, про их местонахождение — нет, — ответил я.
— Один удалец смог их для отца своего добыть, очень уж не хотел, чтобы тот за кромку отправился. Ну а когда Вий заявился к нему в дом, чтобы ворованное забрать, жена того удальца именно эти чары на яблоки и наложила. Видать, сведущая в ведовстве была. Вий добро свое найти не смог и убрался восвояси, хоть и с великой неохотой. Только яблоки что, главная обида его в другом была — он хитника наказать не смог, хоть и знал, что тот перед ним стоит. Но раз не пойман — выходит, не вор, нельзя его жизнь и душу безданно забрать. Очень эта обида его жгла, настолько, что он дождался, пока родитель удальца Правь навеки покинет, после испросил разрешения у Светлобога, сыскал душу старца в Ирие и все у нее вызнал. Поверь, он это умеет. Вертись не вертись, хитри не хитри, а когда с Вием глаза в глаза стоишь, то все ему расскажешь,
— Не сомневаюсь, — согласился с ней я, припомнив бессмертное произведение Гоголя. — Что дальше случилось?
— Вий снова наведался в дом к смельчаку, который посмел его обворовать, и в этот раз душу его себе забрал. И жены его хитроумной тоже. Ну а после велел своим подручным донести весть до веды знающих, колдунов и иных прочих о том, что зелье сие варить отныне никому не дозволено. Да и мы его в этом поддержали, кроме разве что Лёля и Лады, которым кроме их полей ромашковых, ласк да хороводов ничего не нужно было. Просто — мало ли? Если Вия удалось объегорить, так и нас, выходит, тоже людишки могут провести. Зачем такое нужно? Только, выходит, совсем выжечь память о нем не вышло. Ты же вот знаешь, что оно когда-то было.
— Интересное кино, — почесал я затылок. — Так что, дадите рецепт? Или корпоративное единство до сих пор действительно? В смысле…
— Я поняла, — краешки губ богини обозначили улыбку, — дам, почему нет? Ты, конечно, хитрец тот еще, но помочь тебе стоит. И потому, что ты у меня до того ничего не просил, хотя и имел на то право, и потому, что от мертвого тебя мне проку никакого нет.
Цинично. Но зато честно, что очень и очень хорошо. Если бы все так поступали, не закутывали свои истинные желания в пять ватных слоев, а напрямую говорили, что да как, таким, как я, жилось бы на свете куда проще.
Правда, в этом случае планета опустела бы довольно быстро, потому что если все начнут друг другу правду говорить, то человечеству кранты.
— Пойдем. — Морана встала с трона и направилась к входу в терем. — И поторопись, ведьмак, пока я не передумала.
Вика оказалась права, недостающие ингредиенты зелья можно было искать до бесконечности. Нет, я те рецепты, что ей известны, знать не знал, но уверен, что трава «нечуй-ветер» в них точно не фигурировала.
Видать, сильно непростая жена была у того парня, который у Вия молодильные яблоки умыкнул. Ну, если у нее дома вот такие редкости хранились.
— Да где же я такую возьму? — окончательно очумев от услышанного, растерянно спросил у богини я. — А?
— Какой же ты, ведьмак, телепень, — вздохнула Морана. — Все тебе поднеси на блюде — и кашу, и пирог, и ложку. Добро еще, если сам есть станешь.
— Так до Карачуна еще полгода, а срок службы выходит по осени, — пояснил я. — Да и слепых у меня среди знакомых нет.
— Ладно, — ледяная ладонь богини стукнула меня по лбу, — не печалься, и здесь я тебе помогу. Но знай, с этой поры никаких долгов за мной перед тобой нет.
— Так их и раньше вроде не водилось.
— Уж, как есть уж. Но добро уже то, что хоть не гадюка, исподволь не ужалишь, — усмехнулась Морана. — Заговор запоминай как следует, слово в слово.
— Запоминаю, — кивнул я, искренне жалея о том, что нельзя сюда, в Навь, смартфон протащить. Слов в заговоре было много, все они непростые, потому обороты вроде «наузы кощие» или «коло посолонь» зафиксировать в голове, конечно, было сложно. Хорошо хоть, что за прошедшие годы я память изрядно натренировал в этой связи. Жизнь заставила.
— Тяжко тебе лиходея будет одолеть, — сообщила мне Морана, когда мы вышли из терема обратно на поляну. — Иной раз живой чернознатец враг куда менее опасный, чем мертвый.
— Да все про это говорят, — отмахнулся я. — Задолбали уже. То мне самому это неясно! Только выбора-то нет. Вернее, он простой — заднюю включить, после чего заработать славу ведьмака-клятвопреступника и из Круга вылететь как пробка или драться. Оба не ахти, но второй вариант все же получше. Тут если и сложу голову, так хоть быстро.
— Тебе надо найти такое место, где вы равны силой будете, — мерно произнесла богиня. — Иначе никак.
— Да где такое найти? — печально глянул на нее я. — На любое кладбище он даже за своей книгой не сунется, а остальные мне не подходят.
— Ой ли? — ответила мне взглядом на взгляд Морана. — Ой ли, ведьмак?
Глава 18
— Это есть, это есть. — Вика читала список ингредиентов зелья, причем в этот момент она здорово была похожа на мою первую школьную учительницу. — Ага, тоже знаю, где взять. А вот «нечуй-ветер»… Это вообще что?
— Вот, — ответил я и положил перед ней пакетик, в котором лежал небольшой пучок золотистых травинок, перевязанных красной суровой ниткой. — Редкая штука, растет в заповедных местах, собирать надо в определенное время года. Добыл с большим трудом.
Ну да, вру и не краснею. Этот самый «нечуй-ветер» я обнаружил утром на кухонном столе, причем кто его в мой дом принес, ни Родька, ни Жанна, ни даже Вавила Силыч сказать не смогли. Последний вообще по данному поводу сильно психанул, поскольку представить даже такую ситуацию не мог.