А. В. Жвалевский. Сборник
Шрифт:
– Всё, снимай.
– Ну как, – спросил Сергей Иванович, – ничего я не забыл?
– А я почём знаю?
– А бегала по голове зачем?
– А волосы у тебя приятные. Густые, мягкие. Чистый шёлк.
Тут-то Морозов открыл глаза, но продолжить беседу не успел – обнаружил, что на столе перед ним творится что-то неладное. Два птёрка, пыхтя и упираясь, тянули одну бумажку каждый в свою сторону. Остальные столпились вокруг и с неподдельным интересом наблюдали, чем дело кончится.
– Что не поделили, уважаемые? – поинтересовался
Птёрки ответили одновременно.
– Так оно ж небывалое, а он тянет! – сказал один.
– А куда он тянет, если оно бывалое! – сказал другой.
Тут зрители живо вступили в спор, суть которого Сергей Иванович уловил не сразу.
Оказалось, птёрки и охли не просто таскали бумажки туда-сюда, а сортировали по исполняемости. Одна кучка, большая, содержала желания, которые выполнить можно («бывалые»), вторая, маленькая, – «небывалые», то есть неисполнимые в принципе желания.
– А если они небывалые, – удивился Сергей Иванович, – то зачем вы их откладываете?
– Они небывалые, пока ты ими не займёшься, ты ж волшебник, – просто объяснила маленькая охля.
Между тем один из птёрков, тянувших спорную бумажку, зазевался и его соперник шустро поволок желание в большую кучу.
– Стой! – завопил обманутый. – Куда понёс! Это небывалое!
– Бывалое-бывалое! – возражал более шустрый птёрк, норовя засунуть бумажку в самый низ стопки. – Что я, солдатика не найду?!
Пришлось Сергею Ивановичу отнимать спорную бумажку, заодно выслушивая многоголосые объяснения. Как выяснилось, бывалые желания птёрки с охлями выполняют сами, без дед-морозовского участия.
– Ты их в руке подержал – оно и хватит.
А вот с небывалыми дело обстояло сложнее. Каждое такое желание Сергей Иванович (то есть Дед Мороз) обязан был внимательно изучить, представить, поверить в него – тогда оно исполнялось, несмотря на всю фантастичность.
Сергей Иванович прочитал на отобранном листочке: «Чтобы оловянный солдатик не сгорел. И нога у него выросла!» Положил листок на ладонь. Прикрыл другой. И представил себе блестящего оловянного солдатика на каминной полке. Обе его ноги были на месте, сапоги матово отсвечивали.
– Всё, – сказал Сергей Иванович, и одна из охлей быстренько выхватила записочку из рук, поволокла в стопку «бывалых».
А кто-то из птёрков уже протягивал очередную записочку…
Ёлки в доме у сестры Морозов ждал с волнением, даже со страхом.
Бродил по дому, вздыхал, поглаживал отросшую окладистую бороду. Бродил до тех пор, пока случайно не оглянулся и не обнаружил, что за ним по дому, след в след, ходит вереница птёрков и охлей. Они растянулись длинной цепочкой и повторяли
– Это что ещё за представление? – прогремел Сергей Иванович.
– Так это… мы волнуемся, переживаем, – объяснил Главный Птёрк.
– А что, у меня что-то может не получиться?
Бедный Дед Мороз аж присел от такой мысли.
– У тебя что-то может не получиться, только если ты захочешь, чтоб что-то не получилось. Понимаешь? Как скажешь, так и будет! Вот можешь захотеть – и мы уйдём…
Птёрк засопел от обиды, видимо, уже представил, как они все гордо уходят. Но Сергей Иванович и не собирался никого прогонять, он крепко задумался.
– Слушай, птёрк, а если я захочу, чтоб звезда на землю упала, тогда что? Мы все погибнем?
– Видите ли, любезный Сергей Иванович… – Птёрк нацепил на нос невесть откуда взявшиеся очки и начал прохаживаться по полу с видом профессора, читающего лекцию. – Так вот, – продолжил он, – когда вы говорите «хочу звёздочку с неба», вы же не представляете вслед за этим картину вселенской гибели, правда? Вы представляете, что у вас в ладошке что-то тёплое и светится, правильно? Вот и сбудется то, что вы себе представляете!
– Послушай, а если я захочу, чтоб меня не было… Ну, чтоб не умел я желания исполнять?
Птёрк мгновенно стал серьёзным, запрыгнул на спинку стула и погрозил Сергею Ивановичу кулаком.
– Ты это брось! Даже и не думай, понял! Думаешь, раз мы птёрки, то уже и не люди? Что с нами так можно? Как тебе только в голову пришло? Опять нам без работы сидеть? Ты есть, понял! Потому что ты – Дед Мороз. Давай одевайся, тебя дети ждут…
Выступавший птёрк с усталым видом начал слезать со стула, а остальные засуетились и откуда-то притащили синий тулуп, расшитый серебром, валенки, посох и мешок.
Одежда показалась Сергею Ивановичу странной, но он не посмел обидеть птёрков после столь пламенной речи их вожака. Он покряхтел, влез в тулуп, потопал ногами в валенках, взял мешок…
– Посох не забудь, – затараторил птёрк, – иди спокойно, мешок под ёлку положи, не волнуйся, дыши глубже…
В этот момент в комнату заглянула Маша, она уже как раз собралась и искала мужа. Заглянула и всплеснула руками, замерев на пороге.
– Ну как, – спросил у неё Сергей Иванович, – дурацкий вид, да? Как я в таком виде по улице пойду?
Но Маша не согласилась, а кинулась ему на шею.
– Я всегда знала, что ты необыкновенный!
– Да ладно вам обниматься, – раздался снизу грозный голосок, – пошли уже, дети ждут!
Сергей Иванович не напрасно волновался: на улице на него все обращали внимание, дети смеялись, подбегали и спрашивали:
– А ты кто?
– Дед Мороз! – отвечала за мужа Маша.
Ей было весело. Постепенно развеселился и сам Сергей Иванович. В гостиную к племянникам он вошёл с видом молодецким, даже задорным.