А. В. Жвалевский. Сборник
Шрифт:
Мальчики таращились на бородатого дядю то ли со страхом, то ли с уважением. А Наташа вдруг встрепенулась:
– Ой, дядя Серёжа, у меня же для тебя тоже подарок есть!
Она сорвалась с места, унеслась куда-то в прихожую и вернулась с крохотным пакетиком.
– Дядь Серёж, я долго думала, что подарить тебе на новоселье, и вот разбирала вещи и нашла. Скоро Новый год, так что он очень даже к месту.
И Наташа достала из пакета маленького ватного котика.
– Помнишь его? Нет? Это ты для Софьи когда-то сделал. Смотри, один глаз закрыт, второй мышку караулит! Давай я его на ёлку повешу, я даже
У Маши уже давно в горле стоял комок, она боялась расплакаться от этих счастливых воспоминаний, да и все остальные тоже притихли. Голос подала только Таня, вторая Верина дочка:
– Дядя Серёжа, а где ты игрушки брал? Сколько мы пытались потом понять, так и не смогли. Не могли ж они под ёлкой сами вырасти!
– Да, Серёж, расскажи, пожалуйста. Столько лет прошло, теперь уже можно, – это подала голос Вера.
Сергей Иванович обвёл глазами всех, кто сидел за столом. Кто-то смотрел на него с любопытством, кто-то с улыбкой, только в глазах у взрослой Наташи светилась такая вера в чудо, что всё в суровом мужчине Сергее Ивановиче Морозове, фронтовике и ударнике труда, – всё дрогнуло и растворилось, а появилось что-то иное из глубины души, забытое, дед-морозовское.
– Нет уж, бывают вещи, о которых нельзя рассказывать даже со временем. Это было чудо. А чудеса разоблачать негоже!
Маша, замерев, смотрела на мужа. И голос у него стал басовитый, и борода как-то распушилась. Видно, что держит себя в руках, но плохо у него это получается.
– Тётя Наташа, а как вы желания загадывали? – не удержался самый маленький и бойкий мальчишка Андрейка.
– На бумажках писали.
Андрейка нахмурился. Видно было, что письмо не входит в число его любимых занятий. Наташа подмигнула племяннику:
– А если некогда было, то просто подходили к дяде Серёже, представляли себе, чего больше всего хочется, – и всё сбывалось.
Андрей немедленно рванул к дедушке.
– Дядя Серёжа, я уже загадал!
«Дядя» Серёжа на самом деле давно уже был дедушкой, но выглядел так молодо, что дедушкой его никто не называл. Он потянулся обнять внучатого племянника, и… время для них двоих словно остановилось!
На дедушку вывалился такой калейдоскоп картинок, что если бы не сидел, то упал бы от головокружения. Главным действующим лицом во всём этом была огромная ёлка, которая светилась и переливалась огнями, на ёлке что-то висело, кто-то вокруг ходил, звучала музыка – это всё довольно размыто, но ёлка, ёлка стояла настолько чётко, что на ней даже были видны иголочки.
– Хочу такую! И чтоб каждый год! Хорошо?
Даже если бы Сергей Иванович и хотел ответить «нет», то не смог бы. Что-то у него внутри оживало и так ликовало, что противиться этому ликованию было просто невозможно.
– Хорошо, – просто ответил Дед Мороз.
– И в этом году будет?
– Будет.
– А ты не врёшь?
– Дед Мороз никогда не врёт.
Андрей засвистел и заулюлюкал, мальчишки опять устроили потасовку.
А к Деду Морозу потихоньку подошла Наташа.
– Дядь Серёж, я уже взрослая, мне, наверное, нельзя в сказки верить, но… – и тут Наташа перешла на шёпот, – Дед Мороз, миленький, сделай так, чтоб всё обошлось. На Сашку
Наташа прижалась щекой к Сергею Ивановичу, и он абсолютно чётко увидел её с мужем Сашей и двумя мальчишками счастливыми и безмятежными, сидящими у себя на кухне, даже календарь на стене разглядел – 1940 год.
– Не плачь, Наташка, всё будет хорошо, обещаю!
– А ты не врёшь?
– Дед Мороз никогда не врёт.
Наташа рассмеялась и сказала:
– Ну раз так, я тебе ещё один подарок подарю. Смотри, что я ещё у себя нашла!
И Наташа вынула из кармана сложенный вчетверо листочек в клеточку. Мятый, немного пожелтевший.
На рисунке стояли птёрк и охля на фоне наряженной ёлочки и держались за руки. Дед Мороз взял рисунок в руки и нисколечко не удивился, когда птёрк на рисунке весело помахал ему лапкой.
А 28 декабря утром Маша молча развернула перед Сергеем Ивановичем газету «Правда».
Муж уткнулся носом в доклад на пленуме ЦК ВКП(б) о стахановском движении в лесной промышленности и даже начал его читать, но Маша нетерпеливо дёрнула его за рукав.
– Не то читаешь!
И на правой стороне разворота Сергей Иванович увидел небольшую статейку:
– «Давайте организуем детям к Новому году хорошую ёлку…» – прочитал он вслух. – Постышев какой-то.
И продолжил читать:
– «В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям ёлку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями ёлку и веселящихся вокруг неё детей богатеев…»
Дальше неведомый Постышев ругал глупых людей, которые запретили ёлку (и Сергей Иванович про себя горячо его поддерживал), а заканчивал статью вообще приказом: «Итак, давайте организуем весёлую встречу Нового года для детей, устроим хорошую советскую ёлку во всех городах и колхозах!»
Сергей Иванович дочитал статью, задумался. На газету спланировала звёздочка. Морозов машинально смахнул её, но звёздочка взвилась к самому его носу, красиво переливаясь.
Сергей Иванович проследил её полет и увидел Главного Птёрка. Тот сидел на краешке стола и качал ногой.
– Ну как? Нормально поработали? – спросил птёрк. – С Рождеством, извини, ну никак не получилось. Но мы так подумали – Новый год тоже нормально!
– Нормально… – хмыкнул Морозов. – Ничего себе «нормально»! Статья в «Правде» – это о-го-го! На следующий Новый год…
– На следующий? – от возмущения птёрк чуть было не свалился со стола, пришлось ему даже руками помахать, чтобы удержать равновесие. – Какой следующий? Ты же сам сказал: статья в «Правде» – это о-го-го! Да если кто-нибудь не успеет к этому Новому году ёлку организовать, ему не то что о-го-го, ему такое а-та-та устроят…
Сергей Иванович только головой покачал.
– Да зачем уж так-то? – сказал он примирительно. – Зачем в такой спешке?..
Птёрк вскочил на ноги и зашевелил рожками.