А.А.А.Е.(Роман приключений. Том I)
Шрифт:
Товарищ Арахан волнуется.
Дело в том, что старый, опытный секретарь афганского полпредства захворал. Захворал совершенно неожиданно и очень тяжело.
Врачи но сказали ничего определенного. Может быть, он поправится и через несколько дней сможет последовать за Араханом.
Может быть…
Во всяком случае, сегодня вечером ожидают кризиса.
Арахан то и дело поглядывает на часы. Еще не поздно. Поезд отходит через два часа. За два. часа человек может и умереть, и поправиться. Надо позвонить
Товарищ Арахан подходит к телефону. Нервным движением снимает трубку, нетерпеливо стучит рычажком.
— Алло! Алло! Центральная?
— 17–28, — тянет голос с другой стороны проволоки.
— Дайте 42–75!
— Позвонила.
Товарищ Павлов открыл глаза. У его постели стояли двое мужчин и одна женщина — все в белом.
Товарищ Павлов силился что-то вспомнить. Сдвинул тонкие брови. Пожевал губами. Попробовал пошевельнуть рукой.
Нет! Вспомнить он ничего не может. Позади какая-то пустота… Какой-то черный провал, без конца, без начала. Впрочем… постойте!
— Какое сегодня число?
— Пятое! Вам нельзя говорить.
Пятое. Пятое. Брови сжимаются сильней. От страшного напряжения на лбу выступает пот. Крупными каплями скатывается по щекам.
Пятое — сегодня.
— Я должен ехать… я…
— Вы никуда не поедете, дорогой. Вам еще нельзя вставать. Вы никуда не поедете.
Товарищ Павлов удивлен. Ему нужно ехать. Он коммунист и ему дали наряд. В таких случаях не существует слово «нельзя». Какое право имеет этот человек в белом вмешиваться в его партийные дела?
Товарищ Павлов сейчас встанет, оденется и выйдет из комнаты.
Еще крупнее капли проступившего пота. Еще напряженнее излом бровей. Нет! Товарищ Павлов не может встать. Он даже пошевелиться не может. Он…
Опять темнота! Бездонная. Бесконечная.
Человек в белом наклоняется и щупает пульс товарища Павлова.
— Ну? — спрашивает другой.
— Плохо! Без камфары не обойтись.
В коридоре тревожно заболтал что-то звонок телефона.
— Сестра, подойдите, — сказал один из врачей.
Телефонная проволока протянулась через весь город.
С одной стороны взволнованное лицо Арахана, с другой — спокойное лицо ко всему привыкшей сестры.
— Алло! Больница слушает.
— Говорит Арахан. Как больной?
— Боюсь, что безнадежно.
— Он не сможет поехать?
— Он вряд ли вообще встанет, товарищ.
— Послушайте, может быть?
— Надо рассчитывать на худшее.
— Может быть, через неделю?
— Даже в случае выздоровления нужен длительный отдых. И…
Арахан уже не слушает дальше. Арахан дал отбой. Арахан снова снимает трубку. Снова нервно стучит в рычажок.
— Алло! Алло! Центральная?
— 17–45.
— Дайте ЦК РКП.
— ЦК Партии?
— Да,
Слышно, как пробуют один за другим провода. Неужели сейчас стереотипное:
— Заняты все провода.
— Нет!
— Позвонила.
— Спасибо! Это коммутатор ЦК?
— Да.
— Дайте Учраспред, Учраспред!
Товарищу Арахану обещали ждать его звонка до десяти часов.
— Учраспред слушает.
— Говорит Арахан. Товарищ Павлов…
Учраспред с полслова понимает, в чем дело.
— Хорошо, все будет сделано!
Человек говоривший с товарищем Араханом из Учраспреда, повесил трубку и быстро подошел к большому шкафу. Там в картонных ящиках лежали учетные карточки членов партии.
Привычным жестом он выдвинул нужный ящик, быстро вынул одну из карточек и почти мгновенно, но внимательно пробежал ее.
Да, да!
«— С какими местностями вы лучше всего знакомы?
— С Туркестаном и Афганистаном.
— На каких языках, кроме русского, вы говорите?
— На английском и фарсидских наречиях».
На звонок из соседней комнаты вышел человек.
— Вот этому товарищу выпишете командировку, вместо Павлова.
— Хорошо!
— И срочно сами отправитесь к товарищу на дом.
— Да!
— Если застанете дома, то сейчас же отвезете на квартиру к Арахану.
Человек из соседней комнаты поворачивается, чтобы уйти.
— Одну минутку! На всякий случай, вместе с товарищем, захватите и его чемоданы. Если успеет, пусть едет с Араханом сегодня же.
И, взглянув на часы:
— До поезда час тридцать минут. Постарайтесь успеть!
Завтра зачет.
Женя сидит у стола, поджав ноги и подперев голову руками.
Завтра зачет.
Утомительная штука эти зачеты. Врачи сказали — бросить всякий умственный труд. Врачи всегда это говорят. Несколько месяцев тому назад Женя, правда, поддалась их уговорам и взяла отпуск. Но уехала не в Крым, как ее уговаривали, а в Ленинград.
Ей, южанке, хотелось увидеть этот северный город, эту столицу красных восстаний.
И сейчас, сквозь строки книги, нет-нет да всплывут эти ровные, как по линейке вычерченные, улицы, эти площади с огромными домами и памятниками, эта река, стальной лентой перерезавшая город. И над всем одно незабываемое, яркое воспоминание — проводы «Товарища».
Женя отрывается от книги. Где-то они сейчас? Где-то эти веселые ребята с их смешным Фоксом?
А впрочем…
«…экономическое строение общества определяется его…»
У подъезда Ц.К. стучит автомобиль. Из комнаты Учраспреда выскакивает человек с портфелем под мышкой. Стрелой мчится по пустой лестнице. Бомбой вылетает из подъезда. Отрывисто кидает шоферу: