А.Беляев. Собрание сочинений том 3
Шрифт:
В конце ужина Цандер произнес речь. Он говорил о том, что их пищевые запасы приближаются к концу. Нельзя терять ни одного дня. Необходимо спуститься в долину, развести огород, засеять поле, сделать запасы на зиму.
— А ппока чем мы пи-питаться будем?
— Придется промышлять охотой, рыбной ловлей…
— У меня пропадает всякий аппетит, когда я подумаю о здешних летучих гадах, — сказал Стормер.
— Не может быть, чтобы на планете не нашлось годных для еды животных, рыб
— Я полагаю, что растения и животные, в общем, везде сделаны из одного теста. Белки, жиры, углеводы… Но могут быть и какие-либо неизвестные нам вредные примеси. Ведь и на Земле есть ядовитые растения. Здесь надо быть очень, очень осторожным. — И, несмотря на то что он запретил Гансу упоминать о птицах-шарах, сам Текер не мог удержаться, чтобы не рассказать об их приключениях. На лицах слушателей были ужас, испуг, отвращение.
— Каким же об-образом мы уззнаем, что мможно есть и чего нельзя ддаже нюхать? — спросил барон.
Текер пожал плечами:
— А каким образом первобытные люди научились отличать съедобные растения от ядовитых? Опытом. Только опытом.
— Расплачиваясь за опыт жизнью?
— Разумеется, многие гибли. Если бы в моем распоряжении была оборудованная химическая лаборатория…
— Недурная пперспектива! Заахочешь сорвать лук, а он скрутит тебя; ппонюхаешь мясо — свежее ли оно? — и подохнешь от одного только запаха.
— Я не переступлю порога ракеты! — решительно заявила леди Хинтон.
— Охотой и рыбной ловлей можно заниматься, живя в ракете. Зачем нам переселяться в долину? Не правда ли, барон? — И Стормер хлопнул по плечу Маршаля.
Тот брезгливо поежился от такой фамильярности.
— Разумеется. Наше дело стариковское. Леди Хинтон, мистер Стормер, я, профессор, епископ, во всяком случае… кх… кх…
Цандер воспользовался паузой.
— Это невозможно, — прервал он речевые потуги барона. — Все работоспособные будут работать в приморской долине на поле, и носить вам сюда продовольствие никто не будет.
— Но у меня есть прислуга Мэри.
— А у меня Жак.
— Здесь, на Венере, нет личной прислуги. Нам предстоит тягчайшая борьба с суровой, незнакомой природой. И мы должны напрячь все наши силы, создать крепкий трудовой коллектив.
— Ком… ком… коммуну?
— Дело не в словах, барон.
— От… отказываюсь.
— Не отпущу от себя Мэри!
— А я иду! — воскликнул профессор Шнирер. — И мы все должны идти. Работать на земле, а жить на лоне природы. Среди мирных животных и растений…
— Хороши мирные животные и рас… рас…
— …Обрабатывать землю. Собирать урожай. Пасти стада. Питаться плодами земли. И никаких машин, никаких
— Нне пойду.
— Отказываюсь, — вторила леди Хинтон.
— Что за тупоумная публика! — тихо сказал Винклер Гансу.
— Погоди, они сами побегут. «Кто не работает, тот не ест». Кроме того, у меня есть верное средство выгнать их на работу, — так же тихо ответил Ганс.
Под шум спорящих он вынул большой бриллиант и, будто нечаянно, начал катать его по столу перед глазами леди Хинтон.
— Откуда это у вас? — подозрительно спросила она, мигом переменив тон.
— Нашел на дороге, леди Хинтон.
— Бриллианты на дороге не валяются.
— Венерианка обронила, может быть? — с насмешкой спросил барон.
— Возможно, — ответил Ганс. — И венерианки, очевидно, очень рассеянные женщины. Такие камушки мы встречали на всем пути. Вот, не угодно ли полюбоваться? — Ганс засунул руку в карман и высыпал горсть крупных самоцветов. Затем вынул из походной сумки большой слиток золота и небрежно бросил на стол. — Они здесь валяются, как булыжники.
— Золото! Алмазы! Бриллианты! Изумруд! — воскликнула леди Хинтон, наваливаясь на стол и протягивая руки к груде самоцветов.
Стормер покраснел, барон стал бледен. Глаза епископа блеснули алчностью. К драгоценностям потянулись дрожащие руки: толстые, поросшие рыжими волосами — Стормера; бледно-синие, с вздувшимися венами — барона; пухлые — епископа; тонкие, с длинными пальцами и розовыми ногтями — Делькро… Толстые, худые, красные, белые пальцы сбились в шевелящийся клубок. Пассажиры тяжело дышали, разгребали кучу, отталкивали чужие жадные руки.
— Бриллиант! Шестьдесят каратов!
— Восемьдесят!
— Дайте мне!
— Да не отнимайте же!..
— Я только посмотрю!
— А вот этот! Какая прелесть!
— На пятьдесят тысяч фунтов!
— Миллион!
Леди Хинтон зажимала в левой руке бриллиант чистейшей воды. Даже Эллен забыла о своей печали и смотрела на это неожиданное богатство как зачарованная.
Камни быстро разошлись по рукам. Из-за самородка золота разгорелась горячая ссора.
Ганс рассмеялся.
— Не жадничайте, господа, — сказал он. — Уверяю, что каждый из вас может набрать этих камней и золота целый мешок. Сомневаюсь только, что эти стекляшки обогатят вас.
— Это не стекляшки, молодой человек! — наставительно произнесла леди Хинтон, не понявшая Ганса. Она все еще жила в мире земных ценностей.
— Где вы это нашли? — спросил Стормер, прижимая под полою пиджака к животу слиток золота.
— Я уже говорил вам: на дороге. По пути к заливу. И если мы переселимся туда…