А.Беляев. Собрание сочинений том 6
Шрифт:
— Как же ты попал на «Тайгу»? — спросил Игнат.
— Знаю тайгу, вот и попал на «Тайгу». Тайга — она такая, что и карты не помогут. Сколько этих экспедиций видал я! Едут люди и с картами, и с компасами, а заедут в болото — и лошадей и себя погубят. Тайгу знать надо. Или вот на таком корабле ездить…
— Тебе нравится на «Тайге»? Не скучаешь по охоте?
— Бывает. Привык я бродить. И к «Тайге» привык. Люди хорошие. Как остановка — я ружьишко за плечи и пошел бродить. Провиант доставляю. И мне приятно, и все довольны.
Он посмотрел на горизонт и, тряхнув
— Пакостное место. Иди-ка, паря, к капитану да скажи ему, чтоб объехал он это болотце.
Игнат отправился к Симакову и передал ему совет Фомы.
— Мы должны испытать «Тайгу» во всяких условиях, — ответил Симаков.
— Твое дело, — проворчал Фома.
«Тайга» вошла в заболоченную низину, поросшую по краям осокой. Множество диких гусей снялось и с громким гоготаньем пролетело над «Тайгой».
«Тайга» двигалась все медленнее. День был хмурый, осенний, похожий на глубокие сумерки. Низкие тучи смешивались с туманом, поднимавшимся над землей. Пестрые краски осени тускнели. Преобладал серый и черный цвет.
Внутри «Тайги» зажглись уже огни. Из круглых иллюминаторов на лужи и засохшую траву падали лучи света, ползли по земле и вдруг, остановившись, осветили кочки, поросшие мхом, морошкой, голубикой…
— Приехали! — ухмыльнулся Фома.
Широкие, тяжелые колеса «Тайги» увязли в топкой тине. Симаков приказал перейти на гусеничный ход. Механизмы работали хорошо, замена произошла быстро.
— Полный ход!
«Тайга» двинулась, проползла несколько метров и снова остановилась.
— Задний ход! — крикнул Симаков в машинное отделение.
Корпус «Тайги» задрожал от напряжения, но «Тайга» по-прежнему стояла на месте.
— Прочно сели, — сказал Игнат. — Придется опять авралить.
— Да, — коротко ответил Симаков.
Зазвонил колокол. Весь экипаж поднялся на палубу. Симаков объяснил положение. Надо очистить грязь, набившуюся в ленты гусеничного хода и под корпус судна. Все вооружились лопатами и принялись за работу.
— Когда ледокол затирает льдом, никто не говорит, что ледоколы — негодная вещь и что поэтому надо признать себя побежденными стихией и отказаться от плавания в полярных морях, — сказал Симаков, работая с Игнатом.
Уже совсем стемнело, и пришлось зажечь прожекторы. От работы всем было жарко. К ночи подул с севера ветер, разогнал тучи. С ветром пришел холод. Лужи затянулись тонким льдом. Болотная тина твердела, как замешанный бетон.
— А что, если разложить костры и отогреть землю? — предложила Камнева.
Симаков оглянулся. Кругом ни кустика. Надо потратить немало времени, чтобы найти в этой пустыне дров для костров. Лес уже далеко. Да и не помогут костры…
В полночь измученные люди бросили лопаты. Решили отдохнуть и назавтра снова приняться за работу.
Утром подул южный ветер, потеплело, и лед растаял. Но «Тайга» по-прежнему стояла неподвижно.
Джим бросил лопату и побежал, прыгая с кочки на кочку, в сторону от «Тайги», на небольшую возвышенность. Он пробыл там некоторое время и затем вернулся возбужденный, улыбаясь.
— Олл-райт!
— И мы увязнем еще глубже, — добавил Игнат. — Эх ты, изобретатель!
Лицо Джима вытянулось. Но Симаков задумался.
— Тихий задний ход! — приказал Симаков Жукову, взобравшись на свой капитанский мостик.
Путешественники стояли на палубе и ожидали, что будет дальше. «Тайга» качнулась, медленно двинулась назад, приостановилась, еще раз двинулась, снова остановилась… В четверть часа вездеход прошел всего десяток метров. Но он явно вылезал из вязкой низины, приближаясь к более плотной почве. Лопасти колес начали захватывать липкую грязь.
— Сменить лопасти на гусеницу!
— Не спеши смеяться над ним, — сказал он Игнату. — Ты еще не знаком с конструкцией «Тайги». Джим дает неплохой совет. Если здесь будет достаточно воды, она приподнимет корпус «Тайги». Мы пустим в ход ребристые колеса. Они будут играть роль и пароходных и сухопутных колес…
— Мы наберем целые тонны илу, — возразил Игнат.
— Посмотрим, — ответил Симаков.
Собрали и соединили пожарные шланги, но их всех не хватило до озерца. Пришлось прорыть небольшой канал. Наконец вода была пущена и начала быстро заполнять низину. Гусеничный ход был сменен на колесно-лопастный.
«Тайга» пошла еще быстрее и наконец вышла из топкого места. Задним ходом она двигалась еще некоторое время, затем повернула и начала обходить гиблую низину.
В тот же день змеевики заявили, что у них кончились продукты.
— Идем спускать «Змея», — предложил Дудин Игнату. Они прошли на корму. Дудин выключил ток, идущий по тросу со «Змея», и начал наматывать на электрическую лебедку этот тонкий стальной трос. «Змей» спускался все ниже и вырастал на глазах. Игнат отчетливо видел стоящих у перил площадки Тестова и Гринева. Они махали ему рукой и что-то кричали. Хвост «Змея» коснулся земли. Еще через несколько минут огромное сооружение плавно опустилось и стало на выдвижные подпорки. Игнат быстро сбежал по трапу и направился к «Змею». Змеевики шли уже к нему навстречу.
— Ну, показывайте ваше поднебесное жилище, — сказал он.
— И мне покажите, — отозвался за его спиной Джим.
«Змей» стоял на земле и легко покачивался. Взлезать пришлось по веревочному трапу.
— У вас тут внизу еще тепло, — сказал Тестов. Он был в меховой шубе, валенках, шапке, как и его товарищ.
— А у вас на высоте? — спросил Игнат.
— Злющий, холодный ветер.
Посередине огороженной площадки находился небольшой домик, отопляемый и освещаемый электричеством. Холодный ветер превращался генератором в свет и в тепло. Шкаф для продуктов, столик, два стула и одна висячая койка, в которой спали змеевики по очереди. Электрические нагреватели, плитки, радиоприемник, небольшая радиостанция, телевизор. На столе ящичек с книгами и другой, поменьше, — аптечный. На открытой площадке метеорологические инструменты, анемометр, барограф, термометр.