Шрифт:
– Педро, иди ты в баню. Ну, чего ты меня трясёшь? – не переставая дурацки улыбаться, Алекс, наконец, обратил на него немного внимания.
– Алехандро, друг мой, вы меня пугаете! Я уже не знаю, что и думать. Что здесь произошло? Он как-то воздействовал на вас? Вам плохо? Ответьте!
– Мне хорошо, Педро, мне очень хорошо. Мэт ушел искать какого-то старика на Четвёртом Бастионе, а я иду в Карчму…
Педро смотрел на него пристально и очень внимательно.
– Юноша, не тяните резину… Что тут произошло? Ну?
– Ах, Педро! Я их чувствую! Лучше, чем раньше. Раньше я их только слышал и всё. А теперь я их чувствую так, словно вижу. Всё дело было во мне. Наверное, это была психическая рана, а они в полном порядке, это я не мог их разбудить. Теперь могу, Мэт чем-то помог мне, и сейчас я их чувствую! Всех! И мне надо срочно в Карчму – там Тор и Шарик. И они хотят видеть море.
–
***
Они перебрались через бурлящий ручей Белый, причем Снеж верхом на Мэте, когда уже основательно стемнело. Зимой темнеет рано, подумал Мэт, а у нас на Амуре сейчас утро, и должно быть
Пост сильно изменился – на месте старой башенки из-под пулемёта громоздилась высокая смотровая площадка под плоской дощатой крышей, а вместо развалюхи-сарая стояла капитальная караулка, сложенная из обгорелого, колотого кирпича. На магистральной тропе имелся солидный шлагбаум с будкой для часового. Вокруг было пусто, пост явно покинут, и покинут давно – нигде в округе не наблюдалось свежих дроньих следов, только заячьи и мышиные тропки. Мэт осторожно заглянул внутрь – весьма культурно устроено, даже зарядка есть. Ну, что ж, здесь мы и посидим до утра, чтобы Снеж смогла выспаться. Он аккуратно снял со спины её дрона и уложил его на широкий топчан, хотя, возможно, это был стол. Затем всмотрелся в её образ и слегка колыхнул галактические ветви:
– Снеж, проснись, нечего дрыхнуть у монитора, встань, и иди, ложись нормально спать.
– Угу… – сонно сказала она и, не открывая глаз, покинула своего «кузнечика».
– Вот и славно, а я пока подзаряжусь, «и подержу твою защиту от всяких чёрных мух».
Что за защита, как он её держал? У него не было ответа на эти вопросы. Поэтому он себе их и не задавал. Держал и всё. Вот будет время со всем этим спокойно разобраться – сядем и спокойно со всем разберёмся. А пока не стоит и голову себе морочить. Там и так достаточно всего напутано.
Разряд аккумуляторов составил больше шестидесяти процентов, поэтому с пару часиков придётся посидеть на привязи у зарядки. Ну, что ж, подумать нам есть о чём. Прежде всего – Алекс. В нём он увидел особые области и особый «свет», пронизывающий всю его вселенскую сущность. Такого ни у кого из других не было. А других он насмотрелся уже не мало. Сила его явно возросла, и если прежде ему надо было настроиться на человека, при помощи канала через его дрона, например, то теперь, не прилагая практически ни каких усилий, он спокойно обозревал окружающую среду и видел людей, вернее, их образы. Он «видел» их везде, через их дронов и напрямую. Через дронов непосредственно с Острова и напрямую непосредственно из своего дома. Пока поле его обзора ограничивалось сотней-другой метров, не больше – сотня метров вокруг поста в землях инквизиторов… то есть «головоглазов», где он сейчас заправлялся, и сотней метров вокруг его дома в Комсомольске-на-Амуре, где он сейчас сидел расслабленный за компьютером и рассеяно почесывал босой ногой дремлющего мурлычущего Кешмара. А вот Алекс, похоже, таким свойством не обладал, иначе он сразу бы понял всю глупость попытки спрятаться от него под маскировочной накидкой. Но он не понял, а значит и даром этим не обладает. А вот чем он обладает и что является его притягательной стороной, так это доброта и честность, это сразу чувствуется, это даже видно, и это сразу Мэту понравилось. Непременно надо будет с ним встретиться после всего. И непременно надо будет вместе с ним разобраться с его разумными дронами, это должно быть очень здорово. А его надо будет познакомить с Синим. Синий, ты как? Синий язычок пламени радостно заколыхался в ответ, выражая своё полное согласие со своим хозяином. Жалко, что ты не говоришь сейчас, а когда был в дроне Алекса, очень даже ничего болтал. Интересное, однако, явление. Во мне ты, молча, дремлешь, а в дроне просыпаешься. А! Алекс как раз что-то говорил о том, что они занимаются пробуждением дронов. Разумных. Вот тебе и ш-ш-ш… О! А Валетчик тогда никакого «ш» не слышал. Это потому, что дрон на него не шипел, или потому, что не каждый способен это слышать? Опять мегавопросы начались… И как у меня ещё крыша не ускакала по своим делам от такой напряженной мыслительной работы?
Мэт с удовольствием потянулся, сидя у себя в кресле. Его «мул» повторил его движение в несколько комичном виде – вытянул все ноги в стороны и… резко их отдёрнул. Ну, конечно, Кеша успел кусануть за голые пальцы, слишком близко оказавшиеся возле его наглой пасти. Да-а… Думать это приятно. Надо будет чаще это делать. Старая, однако, шутка, но правильная. В смысле, точная.
Вот тебе, значит, и ш-ш-ш… Вот, похоже, откуда у него Синий. От чёрного вояки. Переплыл к нему каким-то образом. Надо будет, когда всё кончится, хорошенько разобраться со всей этой мозговой заморочкой. Ну, в смысле, откуда, что, как
Тогда у Алекса их выходит три. Это я даже видел – три туманные области в районе пустого пространства. А особый свет, это что? Эх, жалко я себя не вижу со стороны… Так бы взял свои глаза, и повернул их внутрь зрачками, чтобы увидеть свою конструкцию. И Мэт стал старательно «загибать» свои глаза в надежде узреть-таки свою сущность. Через некоторое время заболели глазные мышцы, и эти бесплодные попытки пришлось прекратить – всё равно глупо, ибо не глаза тут необходимы. Да, вот еще, зачем мне нужен Алекс. Ему надо будет всё объяснить, и он непременно всё сможет перенять. И мы тогда с ним… И попросить у него кристалл одного разумного дрона, чтобы поселить в нём Синего. Если у него есть свободные кристаллы. Что, Синий, хочешь тело получить? Ага, хочешь, а молчишь. Эх ты, Синявка…
Мэт посидел ещё почти час, рассуждая о всяких делах – о своём даре, об Алексе и его разумных дронах, о Стеклярусе-Валетчике, который прав, и о многом другом. Пока, наконец, не сообразил, что старательно избегает мыслить о том, куда он направляется, что там собирается делать, и для чего ему это вообще надо. И, самое главное, он старался не думать о Снеж и её проблеме. Словно боялся спугнуть стоящее за всем этим… явление. А и ладно, не надо, так и не будем думать. А вот давай-ка я подумаю о чём-то другом…
А вот поехали мы как-то с батей, лет пять назад, осенью на кетовую. Поднялись на моторке до браконьерской тони у Орловской протоки. Огляделись – порядок, чисто. Рыбнадзор водку пьёт, как и положено – все их лодки причалены к берегу, а сами в сторожке на бугре. Ну и, встали мы в очередь сплавляться к таким же гаврикам, как и мы. И вот очередь подошла, батя конус завёл, сетку растянул, и поплыли. Я на вёслах, табаню и равняю, а на речке – красота, ветра нет, водичка так тихо-тихо плещется. Течение несильное тащит нас вдоль низких, кустистых берегов, плавненько так, рыбка ловится – батя чувствует, как она в сеть натянутую бьётся с налёту… И тут, глядь – братцы-браконьеры ниже по течению врассыпную кинулись, кто куда, в кусты ховаться. Всё, краевая идёт! Драпать надо пока не сцапали. Это тебе не местные инспектора, от них водкой не откупишься. И бросает мой батя конец сетки с грузилом за борт – сетка на дно ляжет, по течению вытянется, и там и останется, инспекция пройдёт, а мы её потом забагрим, рыбку выберем, и по новой…
Мэт встрепенулся, вскочил и вынырнул на улицу. Новое чутьё не обмануло его – со стороны Восточных Уделов показался медленно бредущий в ночи дроннер. Он шел на запад по тропе, в сторону Четвёртого Бастиона, механически переставляя конечности и совершенно не глядя по сторонам. Это Мэт рассмотрел, когда шаркающие шаги и смутный образ приблизились на достаточное для его электронных глаз расстояние. Дроннер, не обращая на него никакого внимания, поравнялся с ним и продолжил свой путь на запад, с трудом поднимая и слегка подволакивая четыре своих ноги. В призрачном свете туманной Луны он выглядел мертвяком, если такое понятие можно было применить в данной ситуации. Образ его внутреннего мира был бледен и мутен, как и сумрачный вид сырой зимней ночи снаружи.
– Эй, друг, проблемы есть? – окликнул удаляющегося странника Мэт. – Помощь не требуется?
Ответом ему было молчание. Если бы не наличие образа, который явно выдавал присутствие человека в качестве управляющего звена всей системы, то его можно было бы принять за программно управляемого бота. Или, Мэт усмехнулся, за тень дроннера. А так, реально, парень насосался пива и в полусонном состоянии шлёпает по Острову в поисках добавки. Вот такие у нас тут, в смысле, дела. Мэт вернулся внутрь, подобрал выскочивший шнур, воткнул его снова в свой разъём и уселся продолжать зарядку. Вокруг дрона Снеж, облачного образа не наблюдалось, значит она действительно ушла спать и вырубила свой комп, и электронный канал от её мозга до её дрона пропал. Интересно, подумал он, а я ведь видел её в дроне через полмира почти, когда только обнаружил, что могу что-то видеть. Надо попробовать найти её сейчас, посмотреть тихонько, как она спит. Так-так-так, а в какой стороне от Острова она живёт? Вот тебе и на, не знаю. Ну, ладно, время есть. Осмотрю, не спеша, сначала юг, затем восток. А не найду, то и запад с севером просканирую.
И он начал смотреть на юг… В ясную ночь на небе невооруженным глазом можно увидеть порядка трёх тысяч звёзд. Если вооружиться хотя бы несильным телескопом, то эта цифра возрастёт неимоверно.
«Вот это да! – думал он. – Какие там сто метров? Сотня метров, это если «взгляд» рассеян и «смотрит» сразу по всей окружности, а стоит его собрать в пучок, то поле обзора существенно сужается, и резко увеличивается глубина. В смысле, дальность». Он водил своим суженным «взглядом» по южной стороне во тьме Мироздания, с трепетом наблюдая десятки, сотни, тысячи, больше, ещё больше… человеческих разумов, расположенных по невидимой для такого «зрении», поверхности гигантской сферы, какую представляет собой Земной шар.