Шрифт:
перехватить бы что-то до зарплаты.
Сосед мой скажет:
– Слышал, на девятом
сегодня ночью бабка умерла?
Возьмём вина
и сядем с ним за стол.
Помянем незнакомую старуху –
пусть ей земля отныне будет пухом –
и мы однажды выйдем на танцпол...
(2011)
ТВОЙ СОН
Я гулял при лунном свете,
тени зябкие в витринах
постоянно
Пил вино из междометий
и писал стихи на спинах
засыпающих трамваев
Я искал в карманах счастье
между крошками и снами
и смеялся, интригуя.
Украшал твои запястья
драгоценными мечтами
и шутливым поцелуем.
Воровал слова и звуки
я из песен менестрелей
и дарил тебе губами.
И держал тебя за руки,
перепрыгивая щели
между звездными мирами.
А на утро в легкой дымке
полусонного тумана,
тебя миру возвращая
растворялся невидимкой
я на донышке стакана
в капле утреннего чая.
(2006)
ТОСКА И ПЛАМЯ
Как хорошо, что не решились мы с тобою,
не взяли счастья год у времени в кредит,
и не расплачивались долгою судьбою,
разбившись вместе о невзрачный серый быт.
В озябший вечер, когда снег играет вьюга,
когда так хочется тепла и нежных нот,
не замерзали мы в объятиях друг друга,
касаясь душами холодными, как лёд.
Любовь и рок, судьба и страсть, тоска и пламя -
всё перетерто жизнью в мелкий порошок.
Как хорошо, что это было, но не с нами,
как хорошо... как хорошо... как хорошо...
И наших встреч, скупых и редких, неизбежность
не солгала, даря фальшивые мечты,
и не с тобой делил я лет прошедших бедность,
и упрекала меня прожитым не ты.
Как хорошо...и этот список может длиться
до бесконечности, но только отчего
нам вновь и вновь с тобой обоим ночью снится
тот неслучившийся
счастливый
давний год?
Любовь и рок, судьба и страсть, тоска и пламя -
всё перетерто жизнью в мелкий порошок.
Как хорошо, что это было, но не с нами,
как хорошо... как хорошо... как хорошо...
(2011)
У
У ВЕТРА НА РУКАХ
Нас девять месяцев готовили к прыжкам.
И вот однажды
ранним
взмыл самолёт с аэродрома к небесам –
из чрева матери я прыгнул с парашютом.
Мне было боязно в последний миг, хоть плачь,
покинуть тесный,
тёплый мир утробы.
Но улыбнулся строго мне инструктор-врач.
И острым скальпелем он перерезал стропы.
Машу руками в этой странной пустоте.
Нет крыльев у меня –
ведь я не птица!
И камнем падаю, и не могу лететь,
и так боюсь при приземлении разбиться.
Меня пугает каждый шорох, каждый звук,
мгновенье в небе
кажется веками.
Но тёплый ветер материнских нежных рук
подхватит ласково меня под облаками.
(2011)
У ПРОМЗОНЫ
Стекала с крыши мёртвая вода
по ржавым дождевым отвесам вниз
в огромные пустые города
без окон, без людей и даже крыс.
Здесь ангел смерти распростёр крыло,
увидев сквозь заплаканный озон
ненужное России барахло
забытых и заброшенных промзон.
Он ангел, он не против и не за.
Стряхнув дождя слезинки с длинных крыл,
он на «Доске Почёта» всем глаза
ладошкою, как умершим, закрыл...
(2012)
УЛЕТЕЛИ СТИХИ МОИ
Снова рифма в строке сбоит,
и пуста, как ладонь, тетрадь,
улетели стихи мои
на далёкий юг зимовать.
В двух пиалах – остывший чай,
за столом сидим у окна –
приложила к устам печать
нам осенняя тишина.
У прохожих из-под шагов
ветер листьев ворует медь.
Мне без тёплых и нежных слов
рук и губ твоих не согреть.
Не хватает слов на двоих,
смотришь мимо, мой милый друг,
улетели стихи мои
зимовать на далёкий юг.
(2013)
Ф
ФЛЕЙТА
(По мотивам рассказа Оксаны Аболиной «О велосипедах, блокфлейтах и булочках с сахарной пудрой за 4коп.»)
За стенкою детской копилки,
где прячутся медные деньги
от булочек сладких и фанты бутылки
да от соседского Женьки,
живет непутёвое чудо,
ни на кого не похоже,
и хочет забраться на небо, оттуда
на флейте играть для прохожих
Забраться по лестнице в небо, оттуда
на флейте играть для прохожих.