Аальхарнская трилогия. Трилогия
Шрифт:
Несколько мгновений он был в странном полубессознательном состоянии — видимо нервная система не выдержала нагрузки: он все видел, слышал и понимал, но не мог пошевелиться. Корабль был для него чужим — не сходя до прямой агрессии, он словно выталкивал незваного гостя прочь, в открытый космос. Шани даже не почувствовал прикосновения сканирующей системы к глазам и вырвался из оцепенения только тогда, когда мелодичный голос над ухом пропел на чистом русском языке:
— Здравствуйте, господин Торнвальд. Добро пожаловать на борт.
— Откуда вы знаете..? — спросил Шани и осекся. — А, понял… База данных Министерства
— Совершенно верно. Ваши отпечатки пальцев и сетчатка были отсканированы сорок лет назад при первом открытии Туннеля. Вы готовы задать координаты маршрута?
— Нет, — прошептал Шани. — Нет. Я скоро вернусь домой… На борту есть оружие?
— Есть. Переносной МПи-218а, ручной ТТ-17 и два Алфа-Си5551.
Дея на экране сменилась на изображение корабельной системы вооружения. Разглядывая продукцию Тульского оружейного, которая крутилась перед ним в абсолютно реальном виде — казалось, протянешь руку и возьмешь, Шани думал, что Андрей отправился на Дею с голыми руками. Нет, от этих машинок толку не будет — с такими еще дедушка Торнвальд на охоту ходил.
— Ладно, оставьте их здесь. Есть что-нибудь из медицинского?
— Оборудование? Препараты? — живо предложил голос. На экране появился белый планшет размером с полмизинца и красным крестом на верхней панели. — Портативный сканер всех систем организма, выявляет заболевания и оказывает медицинскую помощь на любом этапе заболевания.
— Пробитую сонную артерию залечит? — осведомился Шани.
— Разумеется, господин Торнвальд, — сканер на экране исчез и с легким треском упал на колени императора. Шани провел по нему мизинцем и подумал, насколько странно и нелепо они сейчас выглядят — человек в камзоле и со шпагой и сверхтехнологичное устройство. Эх, эту бы козявочку да на высоты Гвельда, где кругом была смерть и ничего, кроме смерти.
— А от отравлений помогает?
— Да, господин Торнвальд. Также есть программа для синтеза всех типов отравляющих веществ.
— Я забираю все лекарства, — приказал Шани, убирая сканер в потайной карман камзола и протягивая ладонь в пустоту. На ней тотчас же возник полупрозрачный планшет — устаревшая версия такого прибора сейчас лежала в ящике стола во дворце. — А читалки есть?
— Читалки? — голос замялся. — Вы имеете в виду е-книги?
— Ну да.
Копия медицинского планшета повисла в воздухе. Вместо красного креста ее украшал бело-золотой славянский «Аз».
— Спасибо, — сказал Шани и поднялся. — Что ж, всего доброго. Как задать координаты, чтобы меня высадили в той же точке, из которой я сюда попал?
— Просто пройдите в камеру перехода. Когда закроются двери, Туннель будет активирован. Всего доброго, господин Торнвальд.
Разложив планшеты по карманам, Шани побрел в сторону коридора. Покидая рубку, он оглянулся — на экране снова плыла Дея, а труп Виля уже начали оплетать сети уборщиков: тело куратора заключенных стало для них простым мусором, и серые нити, выраставшие из пола, готовились растворить его.
— Всего доброго, — повторил Шани и направился к камере перехода.
* * *
Бабье лето в Загорье — изумительная пора. Оторвавшись на время от газет и переведя взгляд в окно библиотеки, Супесок долго еще
— Может быть, что-то еще, мой господин? — сладко пропела она и повела плечами, ненавязчиво демонстрируя достоинства своей ладной фигурки. В былые дни Супесок не отказал бы себе в удовольствии познакомиться с дамой поближе, но сейчас ему меньше всего хотелось с кем-то общаться. Он отрицательно помотал головой и покинул библиотеку.
Андерс сидел на скамье возле дома, и его остекленевшие глаза смотрели сквозь Супеска, словно доктора хватил удар. Распечатанное письмо в его руках трепетало уголками на ветру, словно становилось на крыло, желая улететь отсюда.
— Что с вами, доктор? — Супесок присел рядом с Андерсом на корточки, вспоминая давние курсы первой помощи на тот случай, если это действительно удар.
— Нас нашли, — едва слышно промолвил Андерс и протянул Супеску письмо. Тот всмотрелся и от удивления едва не шлепнулся на землю — он узнал почерк императора. Эти аккуратные, почти каллиграфические буквы с резким подчеркиванием гласных, Супесок не перепутал бы ни с какими другими.
«Дорогой мой тесть, уважаемый господин Супесок, здравствуйте!
Я искренне рад приветствовать вас в Загорье и смею надеяться, что целебный климат этого места выгонит прочь все ваши еретические измышления. Предлагаю вам там и оставаться. Я рассчитываю на то, что природа Загорья настолько вас очарует, что вы не пожелаете покидать эти благословенные края. Впрочем, если обаяния натуры окажется мало, то на месте вас — в особенности, Доброго Лекарника — удержит судьба ее величества, которая непременно расстанется с жизнью в тот же миг, когда вы покинете Загорье. Дорогой доктор Андерс, я даю вам клятву в том, что Инна будет жива и здорова — разумеется, пока вы остаетесь там, где находитесь сейчас. Она захотела сделать ваше изгнание максимально комфортным, а я слишком люблю свою супругу, чтобы отказать ей в подобной мелочи.
Искренне надеюсь, что у вас все благополучно. Если возникнут те или иные вопросы, или надобность в чем-то, то вы всегда сможете обращаться ко мне напрямую. Остаюсь вашим искренним и преданным другом, Ш.Т.»
— Да провались ты в Гремучую Бездну! — выругался Супесок и швырнул листок на землю, в пыль. — Трижды и три раза провались! Друзей таких пусть свиньи за овином дерут!
Очередной провал и веселый цинизм императора ввели его в невероятный гнев. Больше всего Супеску сейчас хотелось выломать из забора доску потолще и всю ее обломать — неважно, о землю ли, о скамейку или о голову его величества. Андерс осторожно потянул его за руку, и Супесок вдруг увидел, насколько несчастным и постаревшим выглядит доктор.