Абарат. Абсолютная полночь
Шрифт:
— Хорошо. — Он потряс руку так, словно всю жизнь она спала, а теперь просыпалась.
— По-моему, она стала гораздо сильнее, чем раньше… что именно ты сделала?
— Убрала камень, лежавший между тобой и тем, что всегда в тебе было. Возьми меч.
Он поднял меч; выскользнув из ножен, клинок издал звук, подобный перезвону великолепного колокола.
— Никогда раньше он не казался таким легким.
— И он никогда не был таким острым, — сказала Боа, проведя рукой над мечом. Вдоль лезвия пробежал яркий отблеск. — А теперь, —
— Для чего?
— Для того, к чему он предназначен. Убей.
— Мааса?
— Конечно.
— Он совершенно безвреден, моя леди.
— А я говорю, что это не так. Финнеган, поверь. Убей его. Тогда нам больше не придется об этом думать.
Пока решалась его судьба, Маас не двигался. Он просто ждал, прижав руки к груди.
— Давай! — сказала Боа.
— Он нам не угрожает, принцесса. Посмотри на него.
— Я и забыла, каким упрямым ты можешь быть, — ответила она. — Ты никогда не видел того, что находилось прямо перед тобой.
— Прямо передо мной ты, принцесса. И сейчас тебя непросто увидеть. Я пытаюсь. Изо всех сил. Но есть что-то…
— Разумеется, — сказала она с усталым раздражением. — Во мне всегда будет что-то новое. Иначе станет скучно.
Он раскрыл рот, чтобы ответить, но Боа его опередила.
— Хочешь сказать, сейчас не время для игр, потому что «миру вот-вот настанет конец», а я тебе говорю, что если он действительно настанет, имеет смысл немного повеселиться.
— Согласен.
— Хорошо. Тогда развлеки меня.
— Как?
— Закончи свое дело!
— Вы оба сошли с ума… — произнес Маас, и его слова разнеслись по пещере, набирая силу с каждым эхом.
— Весьма вероятно, — сказал Финнеган.
— Ты так думаешь? — спросила Боа. — Годы плена. Годы горя. Они сводили меня с ума. Да, я знаю, что такое безумие. У меня его более чем достаточно.
— Но все закончилось.
— Почти.
— Нет, закончилось. Что бы ни было там, снаружи, вместе мы с этим справимся.
— Финн, ты должен завершить то, что мы здесь делаем.
— Все завершено.
— Но у этого дракона до сих пор голова на плечах.
— Я не стану его убивать, Боа.
— Ладно. Тогда его убью я.
— Хочешь, чтобы его кровь была на твоих руках?
— Не говори мне, чего я хочу, — ответила она.
— Это могущественные духи, Боа.
— Боишься призраков? — спросила она, и презрение в ее словах отравило атмосферу между ними.
— Не боюсь. Уважаю.
— Кого? Мааса? — Она посмотрела туда, где стоял Дита Маас, однако теперь он сошел с места.
— Иди сюда, червяк! — произнесла она. Ее голос не стал громче, но в нем чувствовалась невероятная сила, и он мгновенно разнесся по склепу, долетев до каждого уголка. — Я! Все равно! Заполучу! Твою! Голову!
Маас исчез.
С
Они скакали среди осколков и праха, распространяя вокруг принесенное с собой возбуждение. По мере того, как во тьме вырастали облака пыли, они начали образовывать ясные формы, возникавшие из памяти праха существ, которыми они когда-то были. Драконы возвращались! Неважно, сколь велики они были или сколь сложны оказывались их формы и цвета — все они оставались зашифрованы в каждой пылинке собственного праха. Каждый дракон был запечатлен в любой частице, некогда составлявшей его тело; в каждой из них они находились во всей своей полноте. Их величественные формы возникали во всех пещерах: переливающаяся чешуя, красота золотистых глаз, фиолетовые, красные, зеленые оттенки массивных крыльев.
— Маас! — закричала Боа. — Зачем ты это делаешь? Я требую, чтобы ты прикончил этих тварей!
— Он не может убить то, что уже мертво, принцесса, — сказал Финнеган.
— Это драконья магия. Мне это не нравится. Маас!
— Я здесь, — ответил жрец, хотя теперь разобрать направление, откуда шел его голос, было гораздо сложнее.
— Покажись, Маас.Финнеган тебя не тронет. — И тут же добавила шепотом, обращаясь к Финнегану. — Отруби верх его головы. Он опасен.
— Ты ведь так не думаешь.
— Если ты слишком слаб, чтобы это сделать…
Она подняла левую руку, в которой держала сверкающий клинок.
— Маас! — крикнула она. — Где ты?
Внезапно на середине слова она замолчала, ее глаза остекленели. Рот больше не мог удерживать слова, которые она собиралась произнести, а рука не могла удерживать клинок. Он выпал у нее из пальцев, и в этот миг Финнеган поймал смазанный образ Диты Мааса, стоявшего позади принцессы, чуть справа. Он положил руку ей на шею, коснувшись какого-то важного места и передав магический приказ замолчать.
— Прошу, не надо, — проговорил Финнеган.
— Не надо что? Выпотрошить ее точно так же, как она собиралась выпотрошить меня? Именно это она и хотела сделать. Ты был слишком слаб. Она хотела все сделать быстро. «Он опасен». Так она обо мне говорила. Разве ты не удивился? Не думал, почемуя так опасен?
— Отпусти ее, Маас. Я тебя не трону.
— Разве ты не хочешь знать ее тайн, Финнеган?
— Не от тебя. Отпусти.
— Тогда ты увидишь это сам.