Абдул Аль-Хазред, скиталец пустошей Багдада
Шрифт:
Стало все подобно сну;
Закрутились, завертелись
Миражи усталой ночи,
Ветер загудел сильнее
В зарослях дремучей рощи.
"Должен ты делами дать
Духу матери дышать.
Воскресить ее из мертвых,
Чтоб могла живою стать.
В силах ангела благого
Из земли ее поднять.
Помяни мое слово.
Хватит уж сидеть, рыдать!
Поднимись в дорогу снова,
В тьму ночи и в путь опять!
Собирать страницы станешь,
Где
Там найдутся души тех,
Кто на верный путь наставит;
Поведу тебя я той,-
Не дорогой, но тропой,
По лесам, пустыням, лугам.
Весь к твоим я, брат, услугам."
***
В предрассветном уж багрянца
Путник вспомнил об отце,
О забытом всеми старце,
Что лежал один в избе.
Дверь открыл, ступив тихонько,
Он во тьме у столика,
Где стояла только койка,
Нашел Абдул покойника.
И, толкнул его легонько,
Мертвого теперь отца.
Засучивши рукава
Без особого труда
Враз закрыл его глаза.
Но нечистое тут дело
Приключилась сразу вдруг:
Распахнулось деда веко
Не внимая силе рук.
Странник было стал опять
Пальцем веко закрывать,
Но проклятый старый глаз
Распахнулся в тот же раз.
И тогда почтенный сын
Воска от свечи налил
И закапал парафин
Глаз стеклянный ослепил.
–
"Не смотри с немым упреком -
Боли мне не причинишь,
Вырос я давно, признаюсь,
И теперь уж не малыш.
Что ты дышишь, что не дышишь-
Разницы особой нет.
Мать лишь взор мой кротко ищет,-
Я ушел… Давай, привет!"
И уйдя Абдул косился.
Оборачиваясь часто,
На забытый отчий дом
И вздыхая лишь напрасно
По ушедшим детства дням
Заключил он: "Значит ясно,
Воскрешу тебя я, мам…"
Глава 6. Странник. Сон
Прикорнул усталый путник
У обочины дороги;
Бывший исхудавший узник
Позабыв про все тревоги
В тень деревьев под листву
Лег, предавшись живо сну.
По утру не зная злобы
Без опаски и тревог
Шли с силками на работы
Не жалея рук и ног -
Люди разных положений
На базары, в мастерские
И в мечети для молений,
На посты сторожевые;
В общем поднялось село
И пошло в Багдада стены,
Не заметивши скитальца,
Словно были вправду слепы.
Только два отсталых старца
Засмотрелись
Мимоходом чтя молитвы:
"Как несчастным нелегко…
Прокаженным и избитым
В грусти стонущим, забытым
Миром подлым и скупым…
И в отличии от них
Мы в уюте дома спим." -
Так твердили старики
Горько сетуя в печали
И доставши из сумы
Мясо, что с собою брали
Положили к изголовью
Спавшего там Абдулы,
С той заботой и любовью,
Что родные лишь могли.
А затем тихонько дальше
По делам своим пошли.
"Люди были лучше раньше,
Не бросали братьев павших
И убитых, до земли
На руках своих несли.
Прежде люди лучше были
И надежней и честней.
А теперь уже забыли
Про устои прошлых дней…"
Черный ворон горевал
Провожая в путь – дорогу
Добрых старцев. Он не знал
Про несчастную тревогу.
Абдулле во сне явились
Виды ада, там кружились
Орды демонов, они
Души грешников несли
На съедение сатаны;
Чтоб истлели до золы
Их тела и чтоб сыны
Были здесь погребены
В старом царстве грозной тьмы.
Там внизу у лавы выли
В копоти, дыму и пыли
Души проклятых во век.
"О, безумный человек!"
Демон зарычал косой -
"Люд, с нетленною душой,
Превознес пороки ты,
Встав совсем уж у черты,
За которую зайти
Побоялись даже мы!
Род пороками доволен,
Будто хлебец пересолен.
Я смотрю на вас, зверята,
Вы постигли блажь разврата,
И теперь уж, как когда – то
Вам не станет небо радо!
Власть, пороки-все едино,
Честолюбие в сердцах
Души напрочь извратило.
Утешение в слезах
Не найдете и напрасно
Боретесь в морских сетях,
Ведь, когда уйдете, ясно…
Посмотри, Дитя! Узри!
Ты со всеми будешь вскоре, -
Сорваны замки с двери,
Нет нужды уже в запоре, -
Вы в пути и по дороге
Той идете без труда,
Словно вольные потоки,
Воды чистого пруда.
И за это все накажут
Вас, никчемные скоты,
Горло петлями обвяжут
Руки самой черной тьмы".
С этими словами демон
Воспарил и улетел,
А в болоте безызменном
Билась также куча тел.
Абдулла туда глядел,
Где смыкались две скалы:
"Вы свершили много дел
И достигли похвалы,
Замечательной награды:
Вас окутывают яды
Серы душной, красной лавы-