Абхазия. Путеводитель для Бродяг

Сорокина Алёна

Мы пересекали красивые безлюдные парки с фонтанами – вода в воде – мокрые перекрестки, местами утопленные в лужах. Шли глубже в сердце патриархальной страны, как называет Абхазию Аня, которая, как оказалось, только две недели как отсюда. В обычных жилых районах стояли небольшие частные и малоквартирные домики с красивыми балконами, обросшими плющом и цветами. Много зданий было разрушено и наполовину заселено, повсюду были следы совсем недавней борьбы, страна еще не успела восстановиться, и когда мы, наконец, какими-то

переулками через железную дорогу добрели до вокзала, он тоже оказался величественным, но бесплотным скелетом, душа которого переселилась в небольшое здание сбоку. Перрон, вероятно, в советские времена выглядел потрясающе. Пальмы перемежались с хвойными деревьями, стволы которых, по мнению Женьки, белили для еще большей аккуратности. Но сейчас это можно было только представлять – место было будто вымершим, проступающим негативом из прошлого. Чувствовалось время, будто из него и состояла эта водяная взвесь над пустыми тротуарами.

К кассирам у нас уже были подготовлены вопросы – мы (Женька, на самом деле, как всегда) мониторили билеты через приложение РЖД, но забронировать их через телефон почему-то не могли. На новом вокзале выяснилось, что в Абхазии при покупке проезда в поезде сдирают комиссию в 350 рублей, что было неприятно, учитывая, что экономия в путешествиях для Женьки почти спорт, да и вообще у нас было не очень много денег.

Поговорив с кассиршей, мы отошли посовещаться – сняли свои дождевики, рюкзаки и сели на места для ожидания непонятно чего, судя по развитию ситуации. Мне, естественно, не особо переживалось. Все воспринимается мной в последнее время с похвальным спокойствием, граничащим с апатичным безразличием. Разница только в том, что я радуюсь всему новому, как ребенок, какого бы сорта оно ни было. Ко мне пришла философия несущественности всего по отношению к самому пути жизни. Все встречается мной теперь как должное, смиренно принимаю я насущное, будучи в полной готовности сделать все, что смогу, в определенный конкретный момент. Все с привкусом отстраненности, которая даже слегка тревожит, но в целом больше выручает, чем вредит.

Пока мы обговариваем варианты, я оцениваю Женькин рюкзак – компактный и качественный, в который раз удивляясь, как она находит такие удобные и надежные вещи практически за бесценок. Это похоже на дар.

Все что мы можем сейчас – это отправиться обратно в хостел и ждать, когда мне переведут денег за фриланс, чтобы я попыталась купить билеты, или попросить друзей зарегистрировать нас на поезд с компьютера. По дороге нужно зайти на рынок, до закрытия которого осталось всего ничего. Мы здесь второй день без хурмы – это безбожно долго. К рынку нужно частично возвращаться по той же дороге – через рельсы, обсыпанные обычным щебнем и гладкой морской галькой, нависающие в одном месте над ручьем, превратившимся в бурный из-за постоянных дождей последних дней. Обувь к этому

времени у нас обеих уже промокла, но идти тепло. Я не столько боюсь не выздороветь толком, так как приехала уже простуженная, сколько периодически думаю о том, что бабушку это бы расстроило и хорошо, что она уже давно не щупает мои стельки. Может быть, не назло, я еще немного простужусь, а потом обязательно как следует о себе позабочусь.

К рынку мы выбрались уже под закрытие и застали собранные лавочки, но не все. В одном месте Женька купила килограмм мандаринов и киви для нас двоих, мне досталось пожевать один королек просто так по дороге, что было непривычно, потому что я всегда ела такие фрукты ложкой, а тут наворачивала прямо со шкуркой, как яблоко. В магазине неподалеку было решено взять чего-нибудь существенного на завтра – фасоль, цветную капусту, сыр и курицу.

Преодолевать обратный путь без передышки не хотелось, и была также прикуплена бутылка белого полусладкого вина. Мы решили выйти к морю и посидеть немного у берега, чтобы набраться сил. Когда мы вышли к воде через пустой парк, где охранник поинтересовался, далеко ли мы и надолго (– к морю на полчаса), уже стемнело, так что никакой романтики закатов. Впрочем, солнца мы не видели весь день. Хотя в своих воспоминаниях я вижу его все время.

Приятно было снять рюкзак и усесться на дождевик на береговую линию с находящими на нее спокойными волнами. У меня была пачка местных сигарет, стоившая в два раза дешевле, чем у нас, и я предвкушала отличный момент, от которого отделяла одна небольшая проблема – у нас не было штопора. Позже Наташа мне напишет: «Ну что же вы, вы же девочки, как можно не носить с собой штопор?». А дело в том, что Женькин отобрали где-то в другом путешествии на таможне, а я в принципе не очень часто пью вино. Слышала, что выходят из такого положения, проталкивая пробку внутрь. Поблизости от нас не было ни людей, ни открытых кафе, и случай не оставлял выбора.

Все, что нашлось для решения задачи, – ключи. Женька предостерегла меня от использования ключа от хостела – с нас взяли залог на случай порчи имущества в размере 1000 рублей, и я решила использовать свой от дома. Сначала пробка, вроде, поддавалась хорошо, я воткнула в нее ключ наполовину и пыталась то протолкнуть, то расшатать, то выковырять. Потом ребро ладони начало натирать, я не знала, как подступиться и в итоге согнула и сломала ключ. Его кусок остался в пробке, а пробка – по-партизански почти на том же месте. Поломка ключа не столько расстроила (у Наташи был дубликат), сколько разозлила, и в ход пошли фломастеры. Женька не верила в успех и хотела уже плюнуть и пойти домой, но я не сдавалась – да как так, тут море же! Не сдавалась я относительно, потому что стало ясно, что варварскими методами ничего не добиться, и пришлось идти искать людей.

Конец ознакомительного фрагмента.