Абхазский миротворец
Шрифт:
Впрочем, Витю это не смутило. Жертва наконец повела себя как положено, отпрыгнула, попыталась избежать драки! Это сразу придало солдату уверенности. Он ринулся на Андрея, мощно размахиваясь правой рукой — явно под дых целился. Андрей даже отступать не стал — наоборот, тоже небольшой шаг вперед сделал и одновременно повернулся вокруг своей оси, оказавшись к противнику боком и втягивая живот. Кулак солдата пролетел мимо, задев пуговицу на рубашке. Сабуров не упустил момента — вытянувшаяся рука была отличной целью. Он резко рубанул ребром ладони по локтевому сгибу — как Скат учил. Вите тут же стало не до схватки — такой удар очень болезненный, а руку после него хорошо если через сутки нормально согнуть получается. Он взвыл, как белый медведь в теплую
Вся схватка с этой парочкой заняла считаные секунды. И все это время Андрей держал в поле зрения третьего, видимо, самого опасного. Но тот за эти секунды в бой не кинулся — только оторопело глазами хлопал. Видимо, первый раз видел, как его свиту так эффективно бьют.
— Ну, что, сам теперь меня выкидывать будешь? — спросил Андрей. И с удовлетворением отметил, что даже дыхания ему схватка пока не сбила.
Ренат оскалился. Именно оскалился, как дикий зверь, верхняя губа сморщилась, поползла вверх, открывая желтые зубы.
— Ах ты сука! — рявкнул он. И схватился за пояс. Андрей мгновенно понял зачем — ремень снимает. В российской армии это один из самых распространенных видов оружия — солдатский ремень с тяжелой пряжкой. Многие ее еще и свинцом заливают. Вроде и ерунда, что это за оружие — ремень. А сколько голов ими было рассечено, сколько черепов пробито. К счастью, Андрей эти штучки знал. Более того — у него самого ремень был с секретом. На вид обычный, гражданский. А на самом деле пряжка свинцовая, расстегивается легко, и сам ремень чуть уже, чем должен быть, а внутренняя поверхность очень гладкая — вытаскивается мгновенно.
Через секунду они стояли друг перед другом с ремнями в руках.
— Давай-давай, — подзадорил солдата Андрей. — Покажи, какой ты герой!
Татарин молча взмахнул ремнем. Удар должен был прийтись Сабурову в лоб, и если бы пришелся, Андрею не поздоровилось бы. Но он отпрыгнул назад и взмахнул своим ремнем. Кожаные полоски столкнулись в воздухе, переплелись. И Андрей что было сил дернул. Не ожидавший этого татарин полетел вперед. А Сабуров шагнул ему навстречу, поймал за левую руку, развернулся и швырнул здоровяка через плечо — простой прием, а до чего эффективный, особенно если уметь его применять.
Ренат описал в воздухе красивую дугу, сапогами чуть потолок не задел. И рухнул на пол — да так, что пыль из щелей между досками поднялась. После такого встают только в телебоевиках. Да и то исключительно главные герои — ну, или главные злодеи во время решающего поединка. Ни тем, ни другим Ренат не был. Он просто лежал на спине с совершенно бессмысленным выражением на лице — чем-то он был
Андрей обернулся, посмотрел на того парня, которого эта тройка била. Тот зажался в углу, опустил голову, даже смотреть, что происходит, не пытался. Сабуров хотел было к нему подойти, спросить, в чем было дело, но тут же передумал. Это может потом парню жизнь осложнить. Если «деды» увидят, что побивший их штатский с этим парнем разговаривает, то наверняка на нем потом и отыграются. И так, конечно, могут отыграться, но разговор с ним парню точно только повредить может. Лучше узнать, что это за дела такие творятся, у того же Мякишева или у Абрамова — уж это они просто обязаны знать. А здесь лучше не задерживаться. В общем, Андрей решил, что стоит просто уйти, пока побитые не очухались и не пришлось им еще раз накостылять.
«Да, вот тебе и ностальгия, — подумал он, выходя из казармы. — Что-то совсем здесь дела хреново пошли последнее время».
Андрей поймал себя на том, что такие мысли сегодня ему уже далеко не первый раз в голову приходят. Действительно, куда ни посмотри, все хуже на базе стало. У Сабурова было ощущение, что все эти изменения между собой как-то связаны. И что не случайно они начались именно сейчас. Но вот как от ощущения, которое никуда не подошьешь, перейти к чему-то конкретному?
Поколебавшись с минуту, Андрей решил все-таки поговорить еще раз с Абрамовым, прежде чем ехать в абхазское село. И о драке сообщить, прапора это напрямую касается, и расспросить насчет того, что это за люди были, что вообще за дрянь на базе происходит, откуда она взялась — ведь не было же раньше.
Абрамова он нашел быстро. Рассказал ему о происшествии. Похоже, прапора это нисколько не удивило — кроме одной детали, а именно — исхода потасовки.
— Ты что, Андрюха, с ними троими один справился? — недоверчиво спросил он. — С Ренатом, Степой и Витьком?
— Ну да. Они сначала меня всерьез не восприняли, по одному нападали. Вот я их по очереди и сделал. А они что, у вас тут очень крутыми считаются?
— Вообще-то, да. Особенно Ренат.
— Слушай, так я не пойму, что, у вас тут дедовщина началась?! Никогда же не было такого!
— А теперь есть. Кстати, это даже не совсем дедовщина. Ренат служит-то еще меньше года. Просто здоровый, наглый и сумел себе компанию подобрать. Вроде и небольшую, человек пять всего, но и этого хватает. Тех, кто старше, он не трогает, а вот молодым трудно приходится.
— Нет, чего-то я не понимаю, — покачал головой Андрей. — А Мякишев куда смотрит?! Остальные офицеры? Ты сам, в конце концов?! Я же помню, когда сам тут служил, пару раз некоторые парни тоже борзеть начинали. Но их тут же на место ставили! И как раз Мякишев это делал, у него отлично получалось. Что ж теперь-то…
Лицо у Абрамова было такое, словно он целый лимон только что сжевал без сахара. Говорить об этом ему явно не хотелось. Но Андрей не отступал.
— Да не молчи, объясни, в чем дело-то!
— Ладно. Понимаешь, Рената полковник прикрывает.
— То есть как?
— А так вот. Не дает его особо трогать. Мякишев пытался — так его Попцов тут же к себе вызвал и намылил шею. Дескать, не придирайтесь, товарищ капитан, к одному из лучших солдат. Я сам пару раз Рената ловил на тех же драках, на самоволке. И оба раза сам же оказывался крайним, а ему максимум устный выговор. С тех пор тоже его трогать перестал — смысла нет, только неприятностей сам же и наживешь.
— Ни хрена не понимаю, — растерянно сказал Андрей. — А зачем Попцову этого татарина прикрывать?
— Полегче чего спроси! Сами уже все головы сломали.
— Полкаш же никогда в эти дела не лез, давал Мякишеву полную свободу действий.
— То-то и оно. А теперь вот не дает. Мякишев пытался с ним откровенно поговорить, выяснить, в чем дело. Не говорит ничего полкаш. Дескать, никакого особого отношения к Ренату Нигматуллину у него нет, но придираться к хорошему солдату он не позволит. Наоборот, будет его на повышение продвигать.