Абонент недоступен
Шрифт:
– Постойте, Юрий Петрович, я что-то не очень вас понимаю. Вас это шокирует? – спросил Проскурец, подаваясь вперед.
– Нисколько. Если меня что сейчас и шокирует, так это то, что от меня эта информация была утаена. И дело тут не в том, что мне небезынтересна Лена. Просто это дает мне основания полагать, что Федотов был посвящен во многое из того, что для меня пока является тайной, покрытой мраком.
Проскурец неторопливо взмахнул рукой.
– Да что вам дался этот Федотов?
– Если честно, я пока сам не знаю, – ответил Гордеев. – Но у меня есть чутье, предрасположенность
– Да-а? И что же вам говорит ваша интуиция?
– О чем? Да о том, что Федотов не совсем тот, за кого себя выдает. Вы понимаете, о чем я?
– Не говорите ерунды, Юрий Петрович, – взмолился Проскурец, извлекая из пачки новую сигарету. – Я его сам привел в «Интерсвязь». Мне ли не знать, за кого он себя выдает. Просто парень заметался, особенно после недавних событий.
– Давайте все же отложим вашу адвокатскую миссию по отношению к Федотову в сторону. А вместо этого попытаемся восстановить все те события, которые предшествовали его появлению в вашей компании, – предложил Гордеев.
– Не смею возражать, давайте. – Проскурец скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула. – Это был, насколько мне не изменяет память, 1994 год. Нам срочно понадобился менеджер по продажам. Как раз тогда было туговато с кадрами. Толковые ребята бежали на Запад, тем более тогда такая возможность предоставлялась. На одной из наших презентаций какой-то тип из Министерства связи – уже не припомню, кто именно, – свел меня с Федотовым. Мы разговорились, сразу нашли общий язык. Ну, вы знаете, как это обычно бывает. Туда-сюда, общие интересы и тому подобное. Мир цифровых и прочих высоких технологий не был для него потусторонним. Тем более, как выяснилось, он вдобавок ко всему закончил Московский физико-технологический институт.
– То есть МФТИ?
Проскурец утвердительно качнул головой:
– Вы, надеюсь, в курсе, как высоко выпускники МФТИ котируются за бугром, особенно в Соединенных Штатах?
– Да, конечно, – коротко кивнул Гордеев.
– Федотов тут же высказал ряд конструктивных соображений о перспективах развития подвижной связи в России, и я подумал, что этого человека я просто не имею права упустить. Мы обменялись телефонами, а через два дня он уже у нас работал. И за все эти годы он с его головой оказал фирме такие услуги, которые и до сих пор заслуживают только самых высоких оценок и похвал.
– И что – никаких нареканий? – озадаченно спросил Гордеев. – Что-то не верится.
– Во всяком случае, я что-то не припомню. Да их никак и не могло быть.
– С чего вы так решили?
– Потому что это редкостный трудоголик стенического типа с ярко выраженными креативными способностями – вот, пожалуй, наиболее точный психологический портрет Михаила Федотова, – пафосно подытожил Виталий Федорович.
Гордеев хмыкнул:
– И поэтому вы склонны думать, что его недавнее столь странное появление у Лены – лишь результат какого-то чудовищного недоразумения? – спросил он, поднося зажигалку к сигарете, которую Проскурец уже несколько минут держал во рту незажженной.
– Ну а вы поставьте себя на мое место, Юрий Петрович.
– Представьте себе, уже поставил. Но что-то пока никакой головокружительной
– Мне кажется, – начал Проскурец, нервно выпуская в потолок струю сизого дыма, – такая встреча у вас не за горами.
– Хочу надеяться, – закончил Гордеев, поднимаясь с места. – Извините, но мне уже пора. Нужно еще раз наведаться к Лене, она пока что не совсем пришла в себя после последнего визита Федотова.
Гордеев нажал кнопку вызова надзирателя. Он тут же и возник, звеня увесистой связкой ключей, выжидающе посмотрел на Проскурца. Тот сидел за столом, почти не шевелясь, лишь поднося ко рту сигарету.
Лучи утреннего солнца падали на его лицо вместе с тенью от тюремной решетки. С улицы доносились звуки проезжающих автомобилей. Реальный мир отсюда казался невероятно недосягаемым, будто не существующим вовсе.
Надзиратель, не говоря ни слова, лишь демонстративно погремел связкой – и Проскурец встал.
Одним из первых зарево пожара над Марковкой заметил водитель-дальнобойщик Гервасов, однако поначалу не придал ему никакого значения, потому что ошибочно принял за восход солнца. Бросив взгляд на зарево, Гервасов сожалел лишь о том, что слишком задержался на крестинах, с которых он и возвращался, отчего как следует проспаться перед предстоящим рейсом ему уже никак не удастся. Лишь приблизившись к собственному дому, дальнобойщик увидел, что это вовсю полыхает хата Алика-Электроника.
Три пожарных машины боролись с пламенем не очень долго. Не прошло и часа с момента, когда Гервасов добежал до раздолбанного, но все же функционирующего поселкового таксофона и набрал «01», а команда бравых брандмейстеров в огнеупорных костюмах уже сворачивала свои противопожарные причиндалы. Толпа зевак-полуночников «любовалась» черными, как брови Гервасова, останками того, что еще совсем недавно было домом Алика-Электроника.
Ранним утром оперативная бригада, состоящая из марковского участкового старшего оперуполномоченного майора милиции Поликарпова и опер-уполномоченного УГРО капитана милиции Куролазова, приступила к осмотру пожарища.
– Если погорельцы до сих пор не объявились, значит, они заживо сгорели, будучи запертыми в доме, – разумно рассуждал Поликарпов.
– А если там их и в помине не было, что тогда? – не менее разумно спрашивал веснушчатый Куролазов. – Допустим, уехали на дачу?
– Какую дачу? – спросил Поликарпов. – Зачем им дача? Они же на ней живут.
Куролазов почесал в затылке:
– Ну, не на дачу, а, допустим, в город к брату или к тетке в гости, а заодно и за покупками.
– Тогда пожар для них будет веселым сюрпризом, – пошутил по-черному Поликарпов, нисколько не меняя серьезного выражения лица. – Как бы там ни было, а этот костер разгребать придется пока только нам одним.
– Правильно, – солидарно кивнул Куролазов, – чтобы никто не мешал обнаружению вещественных доказательств.
– Красиво сказал! – Поликарпов похлопал Куролазова по плечу, а пальцем другой руки показал на дом. – А теперь надо бы поднять вон ту балку и посмотреть, что под ней.