Абордаж
Шрифт:
— Вы бы хоть погулять выходили, а то всё в четырёх стенах сидите и сидите.
— Времени нет.
— Понимаю. Я вот по какому поводу. Пришёл результат интегрального анализа разговорного языка. Он у вас в компьютере. Обработано более терабайта голосовых записей…
— Благодарю, я видела, — продолжая что-то чертить на разложенных листах, ответила Соня. Когда она погружалась в проблему её мало что могло отвлечь и даже внешние раздражители: музыка, разговорная речь или присутствие посторонних лиц её не отвлекали. Она могла заниматься несколькими делами одновременно и это была её особенность,
— И что скажите?
— Бред.
— Да?! Наши программисты занимались этим более месяца, а вы говорите…
— В том-то и дело, что наши программисты, — закончив чертить и положив карандаш, выпрямилась Соня. — Они подбирали алгоритмы обучения и распознавания на основе наших знаний, накопленных за тысячелетия, но не учли, что язык шнахассов сформировался совсем по иному принципу и… — тут Соня задумалась, — ведь вы знакомы с путями образования национальных языков на Земле?
— Да, конечно, — оживился Дмитрий Сергеевич, — я в своей докторской как раз касался этой темы.
— Так вот. Как мне удалось понять, язык шнахассов не проходил ни один из этих путей. У них не было готового материала, как во французском языке, не было концентрации диалектов, ни тем более скрещивания языков и диалектов. Это какой-то иной, новый способ формирования языка. Тем более… вы общались с носителем языка?
— Да и неоднократно.
— Вам ничего не показалось странным в языке шнахассов?
— Показалось и я это отразил в методичке.
— Я читала, — кивнула Соня, — масштабный труд. И там отмечено малое количество гласных звуков — их всего два.
— Ничего удивительного. В абхазо-адыгских языках встречается такое количество.
— Совершенно верно. Но также отмечено малое количество согласных. Я установила –их всего двадцать. Хотя в упомянутом вами абхазско-адыгских языках согласных звуков до восьмидесяти.
— И такое бывает. Если честно, я пока не понимаю к чему вы клоните.
— Вчера я общалась с носителем языка и количество звуков, используемых в разговорном языке оказалось больше, чем предполагалось изначально.
— Всё равно не понимаю.
— Те записи, что сделаны — это кодовые фразы, — победно заключила Соня, — а разговорный язык мы с вами услышали только у носителя. Они, кстати, не очень разговорчивы.
— И вы это заметили, — выдохнул Дмитрий Сергеевич.
— Конечно, пришлось полдня потратить, чтобы услышать более-менее связное предложение. И оно сильно отличалось построением фраз от услышанных на перехваченных записях.
— Может он использовал идиоматические обороты? — съязвил Дмитрий Сергеевич.
— Сомневаюсь, — в ответ улыбнулась Соня. — Он хотел пить. И просил дать ему воды или пристрелить.
— Вы жестокий человек Софья Викторовна.
— Может быть. Но другого выхода услышать связную речь у меня не было. Испытуемым: одному не давали воды сутки, второму еды, третьему не давали спать. И сопоставляя их речь стало понятно, что основываться на перехваченные записи при изучении речи не стоит — это кодовые фразы, пусть и звучат
— Что-то вы прям…
Не успел Дмитрий Сергеевич закончить фразу, как у него завибрировал коммуникатор. Он прильнули к экрану.
— Ладно, Софья Викторовна, меня начальство вызывает, — поморщился Дмитрий Сергеевич, — придётся продолжить дискуссию чуть позже.
— Конечно продолжим, — поспешила согласиться Соня, — академик вызывает?
— К сожалению, нет. Я как раз только от него. Теперь более высокое руководство хочет видеть — военные. Время-то идёт, а результат…
— Результат есть, — произнесла Соня и указала на листы бумаги, что лежали на столе. — Это схема правил произношения изучаемого языка. Правда требует доработки и уточнения, но…
— Но хоть что-то покажем начальству, — обрадовался Дмитрий Сергеевич, — собирайтесь и возьмите рисунки с собой. А я пока свои бумаги соберу…
— Входите, вас ожидают, — обращаясь к Дмитрию Сергеевичу, оповестил адъютант.
— Она со мной.
— Минуту, — взяв со стола трубку стационарного телефона, о чём-то быстро доложил адъютант и кивнув, произнёс, — проходите.
— Начну говорить я, а ты поможешь, — тихо прошептал её руководитель.
В кабинете, где Софья никогда ещё не бывала, да в прочем она практически нигде за эти несколько дней не бывала. Как её отпустили с так называемого карантина, она окунулась в работу. Сначала слушала разговорную речь в записи, но это ей мало чем помогло. Однотипные фразы с одинаковой интонацией не могли передать колорит языка. А язык шнахассов оказался очень необычен. Это не только практически отсутствие гласных из-за чего слова, фразы слышались грубым набором звуков, но и само построение предложений заставило её потрудиться. Только когда её допустили к носителям языка она смогла приблизиться к его пониманию…
— Добрый день Дмитрий Сергеевич, вижу, что вы не одни, — не вставая с места, произнёс министр обороны. Рядом, за столом, где он расположился, находились ещё трое, — проходите, присаживайтесь.
— Благодарю, — кивнул Дмитрий Сергеевич и они с Соней уселись с противоположной стороны приставного стола напротив неизвестных в форме.
«Одни генералы, — подумала Соня, усаживаясь, кладя принесённую с собой папку на стол».
— Сейчас должны подойти представители анторсов. Они просили без них не начинать. Так что подождём немного. А пока их нет, Дмитрий Сергеевич, коротко, есть успехи?
— Успехи есть, но об этом лучше расскажет Софья Викторовна.
— Что ж, прошу.
Соня раскрала папку, разложила листы на столе и начала говорить, упрощая подачу информации, так как перед ней не профессионалы лингвисты, а профессионалы в другой сфере. Говорила она медленно, иногда беря нужный листок со схемой для демонстрации собравшимся. Она не думала, что монолог затянется, но по её ощущениям прошло не менее получаса, как её остановили.
— Прервитесь на минутку. Что-то наших союзников нет, я уточню, — произнёс министр и взялся за трубку внутренней связи.