Абориген
Шрифт:
– Привет, – сказал он.
– И тебе привет. Как Нами? Как дети?
– Лучше, чем могло быть, – хмыкнул он. – Иди, босс тебя ждёт.
Айзенштук отодвинул портьеру, я, пригнувшись, вошёл в малую игорную. Здесь, собственно, был только один стол, но именно за этим столом спускали (и иногда приобретали) целые состояния. Сейчас игры не было, знаменитый стол застелен был бумажной скатертью и использовался как простой обеденный. Сидели: сам Армен, его племянник Макбет, женщина лет сорока, которую я раньше никогда не видел, и – бывают же в жизни такие совпадения! – Пауль фон Белофф собственной
– Приветствую всех, – я поклонился.
– Здравствуй, друг! – Армен из-за стола поприветствовал меня бокалом. – Присаживайся, наливай, закусывай. Ты с дороги? Тем более. Мы уже заканчиваем разговор, но ты послушай, послушай, тебе тоже будет интересно.
Фон Белофф скользнул по мне скучным взглядом и чуть заметно подмигнул, а вот женщина, похоже, смешалась.
Я плеснул себе немного фирменного ячменного бренди, взял половинку очищенного персика. Откинулся на спинку кресла. Разговор, безусловно, уже закончился, просто Армен зачем-то показал мне своих собеседников; ну а им – меня.
– Собственно, добавить мне нечего, – сказал фон Белофф. – Думаю, и вам, и нам нужно прокачать эту информацию по своим каналам – и потом сравнить результаты…
– Куда так спешить, любезный? – Макбет слегка приподнял свои тяжёлые черепашьи веки. – Есть ещё одна важная тема. Затрагивает. Эти, – он поднял два перста к потолку, – не могут не знать. Но не реагируют никак. Почему?
Женщина и фон Белофф переглянулись.
– Это то, что беспокоит нас больше всего, – сказала женщина. – Больше самого факта подготовки. Это может означать только то, что всё затеяно землюками, проходит под их контролем и приведёт в результате к полной оккупации…
– Хотя куда уж полнее, – сказал Армен, подтянул к губам шланг с мундштуком и сделал затяжку; оказывается, под столом стоял кальян. – Вас понял, и соглашусь с Паулем: медлить нельзя ни минуты. Задействовать всех осведомителей во всех сферах… да. Пф-ф-ф-ф… Так вот, пока обстановка остаётся сложной, наши встречи должны быть более конспиративны, чем эта. Пауль, друг мой, вы не придумаете, как их организовать?
Фон Белофф кивнул.
– Ну, а на сегодня, похоже, всё? Был очень рад вас видеть… Макбет, проводи гостей… и заодно посмотри, что у нас на заднем дворе. Айзен, ты тоже.
– Дядя, а…
– Потом. Я скажу, когда.
И мы остались одни.
Тетрадь тринадцатая
87
– Рад видеть тебя, – сказал я.
– А уж как я рад, ты не представляешь, – сказал Армен; голос у него был невесёлый. – Думал, загнусь.
– Так плохо?
– Угу… – он помолчал. – Док сегодня сказал, что даёт гарантию только на полгода…
– Вот так, да?..
Когда нас готовили к войне, никто не думал, что мы выживем. Мы и сами не думали. То есть это не значит, что мы собирались дружно и весело подохнуть за свободу; мы именно что не думали. Как мы будем через дцать лет… смешно.
– Может, на Землю? – робко предложил я.
Это трудно, но можно. Есть программы, по которым они берут на лечение наших безнадёжных детей и стариков.
Армену – да и не только ему – надо полностью заменить все импланты. Выкинуть наши варварские, которые держатся только на обильной подпитке организма пыльцой (и вот край: пыльца уже перестаёт помогать), и поставить земные, почти интактные, иммунная система их практически не замечает, землюки их таскают в себе, не заботясь ни о чём.
– Исключено, – он махнул рукой. – Они же знают, кто я. Ты же не думаешь, что они меня просто подержат в ладошках, вылечат и отпустят обратно?
– А что реально они с тебя могут состричь? – спросил я.
– Этого я и сам не знаю… и боюсь, что могут. Думаешь, почему эти канцелярские крысы прибегали?
– Почему?
– Есть очень много признаков того, что Юг готовится к войне.
– С землюками?
– Ну не с нами же.
– Я бы не удивился.
– Ты и сейчас не удивился. Что-то знаешь?
– М-м… Трудно сказать. Ничего конкретного, хотя есть ощущение, что… что… ну, знаешь, как перед обвалом? Ещё ничего не сдвинулось, а ты уже знаешь: сейчас покатится.
– Но ты бы заподозрил, что готовится именно война?
– Скорее нет. Разве что – большой передел. А война… Не знаю. Скорее нет. С другой стороны, на Юге я не был давно…
– Вот и я в больших сомнениях. А Канцелярия думает иначе. Хотя у них тоже – так, по крайней мере, Пауль утверждает – прямых улик не имеется. Зато прорва косвенных… Несколько богатых домов на Юге вкладывают деньги так, как будто Башня и лифт уже у них в руках. Причём вкладывают реально большие деньги. Вот… И есть информация с Земли… она непроверенная, конечно, но и независимая, это не от наших канцелярских друзей… – в общем, землюки, наоборот, вынимают деньги из фондов, которые имеют дело с нами. Понимаешь, да?
Я налил себе ещё.
– А мы, как водится, ни сном ни духом, – вздохнул Армен. – Чем объяснишь? Если что-то готовится?..
– Вас вывели за скобки, – сказал я. – И, может быть, в этом есть резон. Вспомни, как вели себя семейства в ту войну.
– Тут не только в этом дело, – сказал Армен. – Смена поколений. Стариков вроде меня буквально вышибают коленом под копчик… хорёк их папа… Я вот вроде бы всё держу в руках, а ведь знаю – до первой помарки.
Животный мир, подумал я. Акела промахнулся. То есть пока ещё не промахнулся, но…
– Ладно, – сказал я. – Про Снегиря ты, конечно, в курсе?
Армен медленно кивнул.
– А чья работа?..
Он покачал головой, потом снова глубоко затянулся.
– Знаю только, что южане. Но кто именно, почему, зачем – ни малейшей зацепки.
– Могу кинуть след. Это как-то связано с исчезновением Ак-Кама… помнишь его?
– Помню. Хм. Забавно… Ты уверен?
– На девяносто девять.
– Тогда этот падёж драконов… – Армен полез в карман, достал нож из драконьего когтя и с рукояткой из драконьего пальца, – становится понятнее… Вот, гляди, – он поднял нож на уровень глаз, – была ведь когда-то ценность чуть не на вес жизни, а теперь – в каждой лавке… Но ты ведь не за этим пришёл?