Аборсен

Никс Гарт

Мертвых было слишком много, чтобы их можно было остановить заклинанием Хартии. Сэм, после некоторого колебания, достал трубки, которые дала ему Лираэль, и поднес их к губам. Может, он больше и не был наследным Аборсеном, но он должен был играть эту роль перед лицом опасности.

Он приложил к губам отверстие Саранета, вдохнул и выдул чистый, сильный звук, который, как лезвие меча, прорезал раскаты грома и морось тумана.

Сэм вложил в этот звук всю свою волю, и голос Саранета разнесся по полю битвы, окружив больше пятидесяти Мертвых

Рук, Сэм почувствовал, как они замедлили движение, но ощущал он и то, как им хочется уничтожить его.

И все же Сэм был сильнее, все Мертвые Руки внезапно остановились и стояли, окутанные туманом, подобно мрачным статуям. В них впивались серебряные стрелы, и некоторые солдаты бросились в штыковую атаку, пронзая Мертвых насквозь.

Однако духи внутри мертвых тел продолжали сражение, и Сэм понимал, что всех ему не победить. Эхо Саранета все еще звучало в горах, когда Сэм припал к отверстию Ранны. Но ему снова пришлось глубоко вдохнуть, и в это короткое мгновение эхо от звука Саранета исчезло, а с ним и сила Сэма. Он потерял контроль над Мертвыми, и они тут же двинулись вниз лавиной, жадной до Жизни.

Глава двадцать пятая. ДЕВЯТЫЕ ВОРОТА

Лираэль и Собака бегом перебежали через Седьмой Предел, не останавливаясь даже на то мгновение, когда Лираэль произносила заклинание на открытие Седьмых Ворот. Линия огня перед ними задрожала и, внезапно поднявшись вверх, образовала огненную арку для прохода.

Низко нагнувшись под аркой, Лираэль оглянулась назад и увидела фигуру, очертаниями напоминающую человека. Фигура быстро двигалась к ним. Это существо само было огнем и тьмою, оно держало меч, с которого капало красное пламя, такое же, как пламя Седьмых Ворот.

Затем Лираэль и Собака прошли через Восьмой Предел, и Лираэль быстро выдохнула заклинание на создание дорожки в огне, который встал на дыбы прямо из воды перед ними. Эта огненная стихия была здесь главной, на реке время от времени вспыхивали язычки пламени, которые двигались в соответствии с причудами течения или исчезали в никуда.

Лираэль почувствовала, как задергалось у нее веко, это было признаком нервного напряжения и страха, поскольку повсюду, куда ни глянь, бушевал огонь, а сзади неумолимо приближался Хедж.

Собака громко залаяла, и огромный язык огня качнулся в сторону. Лираэль этого даже не заметила, потому что все ее мысли были заняты только угрозой, надвигавшейся сзади.

— Спокойно, госпожа, — тихо сказала Собака. — Мы скоро все это минуем.

— Хедж! — выкрикнула Лираэль и тут же произнесла два магических слова, чтобы послать назад два змееподобных языка пламени, которые сплелись друг с другом в каком-то удивительном танце. Как живые, подумала Лираэль, заметив при этом, что пламя не дает дыма. — Я видела Хеджа, — повторила Лираэль, — позади нас.

— Знаю, — ответила Собака. — Когда мы пройдем Восьмые Ворота, я останусь и остановлю его, пока ты пойдешь дальше.

— Нет! — воскликнула Лираэль. — Ты должна

идти со мной! Я не боюсь его… это… это просто меня немного нервирует!

— Осторожно! — выкрикнула Собака, и они едва успели отпрыгнуть в сторону от прокатившегося совсем рядом огромного шара огня, который обдал их нестерпимым жаром. Закашлявшись, Ляраэль упала на колени — и река, не упустив такого случая, постаралась утянуть ее на дно.

И это ей почти удалось. Внезапно усилившееся течение подняло уровень воды до талии Лираэль, но девушка быстро поднялась, опершись на меч, и выпрыгнула на мелководье.

Собака тут же кинулась спасать хозяйку и немного смутилась, увидев, что Лираэль не только стоит на ногах, но даже почти не вымокла.

— Я подумала, что ты уже под водой, — пробормотала она, а затем, на всякий случай, полаяла на огонь.

— Идем! — позвала Лираэль.

— Я хочу подождать в засаде… — начала было Собака, но Лираэль ухватила ее за ошейник, не дав договорить. Собака упиралась передними ногами, но Лираэль тащила ее за собой.

— Мы вместе будем сражаться с Хеджем, — приказала Лираэль дрожащим голосом. — А теперь — вперед!

— Ну, хорошо, — прорычала Собака и вскочила, подняв вокруг Лираэль тучу брызг.

— Что бы ни случилось, — добавила Лираэль уже спокойнее, — я хочу, Собака, чтобы мы были рядом.

Невоспитанная Собака озабоченно поглядела на хозяйку и ничего не ответила, Лираэль, казалось, хотела сказать что-то еще, но промолчала и снова пошла сквозь огонь.

Спустя несколько минут они вышли во тьму, которая и была Восьмыми Воротами.

Лираэль ничего не видела, не слышала, да и не ощущала, она не чувствовала даже собственного тела. Казалось, что она стала бестелесным разумом, совершенно одиноким, отрезанным от всех внешних раздражителей.

Лираэль ожидала этого и, хотя не чувствовала своего рта и губ, а уши не слышали никаких звуков, произнесла заклинание, которое должно было провести их через абсолютную тьму. К Девятому и последнему Пределу Смерти.

Девятый Предел резко отличался от всех других частей этого мира. Лираэль заморгала, когда после темноты Восьмых Ворот по глазам ударил неожиданно яркий свет. Привычное уже прикосновение воды к коленям исчезло, река теперь лишь чуть плескалась у щиколоток, была теплой. Пронизывающий холод воды остался позади.

Везде в Смерти зрение ограничивалось странной серой мглой, за которой ничего нельзя было разглядеть. Здесь же все было по-другому. Здесь возникало ощущение необъятности пространства, растянувшегося на многие мили над поверхностью искрящейся воды.

Впервые можно было осмотреться и увидеть нечто большее, чем унылую серую туманность. Наверху было ночное небо, столь густо усеянное звездами, что они кое-где образовывали звездные облака. Среди них нельзя было различить какие-то знакомые созвездия. Просто множество звезд, дающих такой же свет, какой дает земное солнце, только этот свет был чуть мягче.