Абортарий
Шрифт:
Прадеда же не трогали, поскольку он являл собой радиационный отходник. И протянуть ему долго явно не судилось.
– А почему тогда мальчиков не трогали? – удивился я. – Пожалели?
– Еще чего, пожалели, – усмехнулся папа. – Самый сок кокнуть мужчину, когда он созревает для секса. Когда он вот-вот испробует это блаженство. А тут раз – и жмур!
Когда я спросил по поводу последнего выстрела, папа отвесил мне действенную оплеуху и тонко намекнул не донимать дурными расспросами.
***
Папа
Но мужчины, какие б они не были и что из себя не строили, всегда стремились к сплочению, к проведению времени сообща – весело и беззаботно.
– С бабами это невозможно, – веско рубил правду папа. – С бабами всегда нужно быть начеку, сдерживаться, чтобы не упасть лицом в грязь.
Самым постыдным вариантом сплоченности среди мужчин являлись гомосексуалисты.
– Какие еще глисты? – недоуменно спросил я. И совершил огромную ошибку. Папа озверел.
– Го-мо-сек-су-а-лис-ты, – сквозь зубы процедил каждую букву. Затем приложился ладонью мне по затылку. Вышел глухой хлопок. – Повторяй за мной.
– Гомисты… – хныча, кое-как повторил. Он треснул меня еще раз.
– Му-же-лож-цы.
– …ложцы…
– Пе-де-рас-ты! Повторяй!
– …п-расти…
Еще один чувствительный удар. Я умывался слезами.
– Голубки!
– …лубки…
– Геи!
– …эи…
– Жопо-лазы! – заорал.
– …лазы…
– Глино-месы!
Я разревелся и не смог повторить.
Ну, теперь, туши, и вы в курсе, что это все одни и те же. Я лично запомнил навсегда.
***
Итак. Представьте себе такую ситуацию. Вот есть двое бычков. Мощные, статные, или, скажем, наоборот – жалкие и немощные, это неважно. Между задних копыт у них свисают волосатые ядра, а с пуза торчит штырь. Вокруг бычков пасутся сотни коров, на любой вкус. Хватай любую и тащи в кусты.
Но нет. У этих бычков свое на уме. Вместо того, чтобы взбираться на коров и состряпать дельце, они взбираются друг на друга. На полном серьезе, туши. И то место, откуда у мужика должны выходить лишь шлаки, затыкается отростком второго мужика.
Про продуктивность и говорить не стоит.
– Мужская дружба бывала и такой, – говорил с омерзением папа.
***
В силу своего генетического дефекта прадед предпочитал водить шашни с другими самцами. В отличии от отца, не могу назвать это предосудительным. Поскольку среди животных такое поведение встречается сплошь и рядом. Чего стоят упомянутые раньше обезьяны-бонобо, и их беспредельные утехи.
Но прадед не был полноценным бонобо. И тяга к однополой любви среди людей считалась, мягко говоря, неправильной.
Вот таким ханжеским был раньше Киев.
***
Когда
Предполагаемый процесс совокупления между прадедом и партнером он называл не иначе, как «взрыв хризантемы».
Видимо, он находил в этом изощренном сравнении особый гнусный шарм. Анус, кольцом мышц сжимающий просвет кишечника, создавал множество мелких складочек, рассеянных лучиками по окружности.
Естественно, отдаленно это может напоминать невинный цветок. Имея папину извращенную фантазию, можно придраться и к кухонному толкачику.
Папа с гадливостью заверял:
– Вот представь, вместо того, чтобы охмуривать какую-нибудь глупенькую бедрастую цыпочку, он выискивал, какому бородачу взорвать хризантему.
***
Послушайте, туши. Я ни на что не намекаю. Поверьте, ни на кого из вас я глаз не положил. И хризантему взрывать никому точно не собираюсь. К тому же, не в обиду будь сказано, тяжело отличить среди вас бычка от коровы. Вы все так умилительно висите и тщательно выпотрошены, что и фаворита не определить.
Я уверен, что среди вас найдется бычок. Бывший, разумеется. В отставке, как я. И наверняка не один. И мне очень важно, чтобы мы поддерживали дружбу. Вот именно – дружбу. Мужскую дружбу. Самое ценное, что возможно у нас.
Но я не знаю, что это. От папы я ничего вразумительного получить не смог, нигде об этом не прочесть. Вот я и решил придумать определенные каноны, которые, как по мне, ей присущи.
Прежде всего – честность и откровенность. Я вам выкладываю все как на духу. И вдвойне приятно, что вы внимательно слушаете и даже не пробуете перебить.
Второй важный момент – общие секреты. Нечто такое, о чем знаем только мы. Я думал над этим, и вот к чему я пришел.
Тайные словесные шифры. Закодированные пароли в виде фраз, понятных только нам. Папа полюблял использовать пошлые идиоматические выражения, я же предлагаю пичкать тетради символизмом.
Период, когда я встречался с Иеной – Период Склещивания.
Дни, когда исчезли мужчины – Великая Бабуинизация.
Время буйства деда – Эра Клоповьего Рая.
И так далее.
Как по мне, звучит неплохо.
***
– Никогда не было так, чтобы бабы с пониманием относились к мужикам, – сказал мне однажды папа. – Все их не устраивает, все им нужно изменить в нас. Например, в давние времена мы устраивали войны. Ну, это когда мужики превращали все живое в удобрение для почвы. Зачастую чтобы повысить самооценку или что-нибудь поделить. Занятие на самом деле захватывающее и волнительное. Так нет, из-за бабьего нытья время от времени приходилось прикрывать лавочку потехи.