Абсолют
Шрифт:
— Монстром? — удивился я: — Но, почему?
— Довёл человека до самоубийства. Угрожал женщине и ребёнку. Отправил своих коллег в больницу. Разве так должен поступать порядочный пермский гражданин?
— Вы готовы были всерьёз убить невинных? Я про женщину и ребёнка.
— Нет… Что вы? Для меня главной целью был Немцов. Но тем не менее — я монстр. Честно… даже не думал, что способен на такое.
— Мне сложно судить. Но Госпожа Друзь перед тем, как потерять сознание — сказала, что я опоздал на три месяца. Видимо, данное происшествие, как-то связано со мной?
— Нет, что вы? Это моё личное дело с Немцовым. — вздохнул Валюшин: — Скажите, Фёдор Александрович… У вас были в жизни близкие, без которых
— Были. — я тут же вспомнил Лэмию. Затем вспомнил про видения Фёдора. Про кота… Про то, как мне было невыносимо больно видеть его бездыханное тело. Про то, как машину Вики охватило пламя. И про то, какая невероятная ярость окутывала Семёна, когда он узнал, что в смерти родителей Фёдора был виноват Синий. Да. В этом суть истинной человечности. Люди обрастают близкими, потому что это жизненно необходимо. Такова их природа…
— Что вы чувствовали, когда их не стало?
— Разбитость. Опустошённость. Потерю красок жизни…
— И всеобъемлющую безысходность. — вздохнул дядька, с тоской глядя на вечерний город.
— Так, что же случилось? Я не чувствую в вас зла… И скажу больше, мне искреннее интересно узнать, каким образом Немцов вас довёл?
— Всё дело в близких, как несложно догадаться из контекста… Я всю свою жизнь прожил в Закойниках. Это небольшая деревенька, к югу от Краснокамска. Не сказать, что нас там баловали благами цивилизации. Но мы и не жаловались, ибо всё необходимое у нас было. Зинка — жена моя… Царство ей небесное… Она была из многодетной семьи. Всегда говорила, что наследников рода должно быть много! Они… свет. Свет нашей жизни, Фёдор Александрович. И, когда появилась Настенька — мы в ней души не чаяли. Это сложно описать. Когда вся твоя любовь… Вся твоя жизнь вдруг концентрируется в одном маленьком человечке. Совсем крохотном. Но таком бескрайне важном. Тем более… мечтам Зинки не суждено было сбыться. Здоровье подвело. Настенька была единственным ребёнком. Но тем не менее, я был счастлив. Тогда я впервые почувствовал невероятное чудо быть не просто отцом… А именно папкой. Да… Настя была самым желанным и самым любимым ребёнком в нашей семье. Только вот… никто не застрахован от недугов. Мы с самого детства видели, что Настенька плохо дышит. Сперва ей поставили астму. Но проблема оказалась, куда хуже. К пятнадцати годам Настя уже не могла дышать без специального аппарата. Мы ждали донора… Нам было бы достаточно хотя бы одного здорового лёгкого. Но вы же прекрасно понимаете, как работает эта система… Мы были в очереди. Долго ждали. Но так уж вышло, что Немцов в конце июня решил закатить вечеринку. Уж не знаю, что было в его голове… Но он обесточил на двое суток огромное количество деревень и часть Перми. Конечно, мы подготовились и купили генератор… Но и его не хватило. Не выдержал. Сломался… Счёт шёл на минуты. Вы же прекрасно понимаете, что человек без дыхания долго не может. Я надеялся на чудо… Надеялся, что скорая успеет. Но чуда не произошло.
— Соболезную…
— Спасибо, но мою дочь уже, никто не вернёт. Зиночка моя тоже… недолго продержалась. Здоровье стало совсем плохим. Она буквально растаяла за полтора месяца у меня на руках. А Немцов… Немцов просто отключил электричество, чтобы устроить грандиозное световое шоу для своих иностранных партнёров. Когда я об этом узнал… впал в депрессию. У меня опустились руки! Но когда я увидел вас… Это было, словно глоток свежего воздуха! Словно заряд мотивации… Вы сражаетесь со злом. Вы не хотите, чтобы от рук этих ублюдков, кто-то ещё пострадал. Я изучил всё по Немцову. Поднял все дела. Раскопал всё, что смог… Это было настоящее зло! От него пострадало огромное количество людей. А раз Императору наплевать…
— Почему вы не пришли со всем этим в полицию?
— Занятный вопрос, Фёдор Александрович… Но сдаётся мне, что вы и сами прекрасно знаете ответ. Возможно, вы привели их в порядок. Сейчас. Но тогда… тогда была совсем другая история. На меня бы посмотрели, как на очередного безумца, который пытается скинуть вину за смерть жены и дочери на других людей. Но я же знаю… Я же там работаю. Я же всё это прекрасно видел потом… Но мне бы всё равно, никто не поверил.
— И, что дальше? Сведёте счёты с жизнью, как типичный мститель из крутого фильма?
— Подумывал… Но, знаете, как-то пришёл к осознанию, что моя месть будет однобокой, если я вот так закончу свою жизнь. Сяду. Приму любое наказание, которое вынесет мне суд. Но я расскажу им всё… Вот всё, как есть, Фёдор Александрович. Мир гниёт. А таких вот антибиотиков, как вы — очень мало. Можно сказать, практически и нет.
— Начинать нужно с малого! Я считаю, что Пермь — на правильном пути. Выбор, конечно, за вами, Господин Валюшин. Но просто знайте, что ваш пример, как и мой — может быть очень заразителен. А, что, если люди начнут убивать невинных? Что, если будут мстить, не разобравшись в сути? Подумайте над этим, прежде чем составлять свою пламенную речь в суде. Я вас не отговариваю. Выбор должен быть у каждого! Просто помните, что вы несёте ответственность. Точно такую же ответственность, как я несу за вас.
— Я знаю, Фёдор Александрович. Я завуалирую всё так, что послание дойдёт только до тех, кому надо. Уж поверьте… Нет ничего хуже для обнаглевших аристократов и мажоров, чем злой народ.
— И тем не менее — будьте аккуратны! Я очень на вас рассчитываю.
— Мне не зачем разжигать ненависть. Я свое дело сделал. И человек наказан. Да, я монстр. И это факт. Но зато Немцов больше, никому не причинит вреда. А Имперской КамГЭС, возможно, займутся всерьёз.
— Не возможно, а займутся. Я проконтролирую этот момент!
— Спасибо, Фёдор Александрович. Но прежде, чем мы спустимся… Я всё хотел у вас спросить. Почему вы на самом деле занимаетесь подобной деятельностью?
— Вы, о чём?
— Про очищение города. Уничтожение Улья и его «цепных псов». Про общение с людьми.
— Я хочу жить в приятном мире. Без повязок. Иллюзий… Или розовых очков. Разве в этом есть, что-то плохое?
— Нет. Мне просто нужно было убедиться. — улыбнулся добродушный дядька: — Ну… Теперь можно и спускаться. Скажите, они сильно злы?
— Скорее — возмущены. Вы водили их за нос почти целые сутки.
— Да… В прятки я всегда хорошо играл.
— Не удивлён.
Как только мы спустились вниз, Оборин и Жучкин вопросительно посмотрели на меня. Но Валюшин сам вытянул руки вперёд, сигнализируя, что сдаётся.
— Всё в порядке? — уточнил Капитан.
— Ну… если не считать смерти Немцова — то да, всё в порядке. — ответил я, провожая добродушного дядьку взглядом.
Месть за близких… Понимал ли я его? Чёрт возьми, да! По сути — я занимался тем же самым. Хотел уничтожить Мегарда, чтобы он больше не причинил вреда другим.
Мы решаем одни и те же проблемы, просто на разных уровнях. Да и в случае с Немцовым, я почти уверен, что его можно было посадить официально. И посадили бы… Жаль, что вот такие людские трагедии не фигурируют в данных. Для СМИ — чужая смерть лишь статистика и цифры. Не более.
— Дело раскрыто, Шерлок? — поинтересовался Семён.
— Было бы, что раскрывать… Клубок распутался и сдался сам. Но, я многое понял.
— Например?
— Твою ж… например, что забыл проверить телефон. Мне же звонили, пока я был на трубе.