Абсолютная защита
Шрифт:
– Понимаю вас, – сказал я, – приговор действительно хороший. Но пять лет – это тоже большой срок. Даже если бы дали год, я все равно написал бы кассационную жалобу. Это же моя работа.
– Я вас тоже понимаю, – сказала судья.
Неожиданно громкоговоритель, стоящий на столе, зашипел, и оттуда послышался мужской голос:
– Внимание! Перестрелка у здания суда!
Судья моментально отставила стакан с чаем, быстро подошла к сейфу и, открыв его, достала оттуда пистолет «макаров». Она вышла в коридор.
«Что же это значит? – подумал я. – В последнее время
Не знаю почему, но я быстро стал спускаться вместе с судьей. Внизу уже столпилось много людей. Я подошел ближе к выходу. Теперь я видел, что у здания суда стояли две конвойные машины – «воронки», которые перевозят заключенных. Машины были оцеплены несколькими вооруженными солдатами. На земле лежали два убитых милиционера.
– Что случилось? – судья, держа в руке пистолет, обратилась к стоящему рядом милиционеру.
– Да вот, – сказал он, – бандиты, переодетые в форму милиции, пытались отбить женщину.
– Какую женщину?
– Светличную.
– Господи, так это же моя осужденная! – воскликнула судья. – Что с ней?
– Да ничего у них не получилось. Сейчас она сидит в машине. В тюрьму ее повезем. А бандитов мы застрелили, – капитан милиции указал на лежавшие на земле трупы.
Я пробрался через толпу и приблизился к убитым. Бог ты мой! На земле лежал переодетый в форму майора милиции Николай Громов, бывший начальник Службы безопасности банкира. Зачем он это сделал? Какая цель преследовалась – отбить или убить Марину? С этими мыслями, в шоке, я покинул территорию суда.
На следующий день я отправился в тюрьму, чтобы обсудить с Мариной последние события и, главное, сказать, что подготовил кассационную жалобу и направил ее в Московский городской суд.
Как ни странно, Марина не очень огорчилась из-за приговора.
– Честно говоря, я думала, что мне дадут гораздо больше, – сказала она. – Вы молодец, что смогли снизить срок до пяти лет.
– Послушай, Марина, пять лет – тоже срок немалый… – сказал я.
– Ничего. А то, что жалобу будете подавать, – это очень хорошо. Может быть, как-то сумеете срок хоть на годик скостить…
– Конечно, я просто обязан постараться!
Затем я стал рассказывать про попытку нападения. Но все это, как оказалось, произошло на ее глазах.
– Я все знаю, – сказала она. – Но совершенно не представляю, зачем нужно было отбивать меня, тем более что сделано это было крайне непрофессионально.
– Как это было? Расскажи подробнее, – попросил я.
– Когда меня вывели, Громов неожиданно подошел к конвоирам и, показав удостоверение, сказал, что они забирают меня на новый допрос в Московскую прокуратуру в связи с открывшимися новыми обстоятельствами, и протянул листок. Начальник караула взял листок, сказал, что он должен согласовать это с судьей, и пошел в здание.
Тогда Громов предпринял попытку увести меня силой. Охранники начали сопротивляться. Возникла потасовка. А затем охранники открыли огонь на поражение, и Громов со своим напарником был убит. Я очень испугалась, боялась, что и меня в этой
– Как ты думаешь, для чего это было нужно?
– Наверное, Яну нужна я живая. Он будет искать эти деньги.
– А что, действительно деньги пропали? – осторожно спросил я, глядя Марине в глаза.
– Ну, раз он говорит, что пропали, значит, пропали…
Прошло еще несколько дней. Неожиданно меня вызвали в прокуратуру на допрос. Теперь я сам допрашивался в качестве свидетеля по поводу перестрелки у здания суда. Но мои показания ничего не дали, поскольку я практически ничего не видел, только лица убитых. О том, что немного раньше я видел переодетого майором милиции Громова, я умолчал. Следователь был все тот же, Кирилл Самохин. После допроса он неожиданно сказал мне:
– Мы тут провели обыск на квартире Громова. Очень интересная вещь получается. Нашли несколько кассет. Оказывается, они с Ломакиным были заодно. У меня теперь не вызывает никакого сомнения, что на дистанционном управлении сидел именно Громов, он и нажал на кнопку, чтобы убрать сразу и Солодовникова, и Ломакина.
– А для чего это было ему нужно? – спросил я.
Следователь пожал плечами:
– Какие-то у них свои игры идут, непонятные.
– Ну так что, может быть, дело сразу пересмотрим? – спросил я. – Может быть, моя подзащитная никакого отношения к этому не имеет?
– Нет, имеет. Просто я думаю, что убийство банкира готовилось сразу по двум направлениям – ваша подзащитная с Ломакиным и какие-то силы, которые и представлял Громов. Вот все одновременно и сработало.
В последующие дни я был занят опротестованием приговора. Я быстро написал кассационную жалобу во вторую судебную инстанцию и стал ждать назначения срока ее рассмотрения. Дату судебного заседания назначили только через две недели.
По адвокатской практике я взял несколько новых дел, что касается дела Марины, то оно вышло на окончательную стадию.
Вторая инстанция в лице Московского городского суда мою жалобу отклонила и оставила решение суда без изменения, посчитав, что все правильно. Тогда я стал добиваться рассмотрения дела в третьей инстанции – Верховном суде. На пленуме Верховного суда мне повезло. Я сумел привести убедительные доводы. Кроме того, обыграл и гибель Громова, сделав его главным участником и исполнителем убийства банкира Солодовникова. Не знаю, может быть, суд учел мои доводы, но срок наказания Марине снизили до трех лет. И самое главное, поменяли режим. Теперь она должна была отбывать срок не в колонии усиленного, а в колонии общего режима. Это был огромный успех.
Окрыленный победой, я быстро направился в следственный изолятор, чтобы обрадовать Марину новым известием.
Доехав до следственного изолятора, я хотел уже пойти к Марине, как раздался телефонный звонок. Я взял мобильный телефон и услышал знакомый голос. Это говорил Ян.
– Нужно срочно встретиться, – сказал он. – Есть разговор, есть тема.
– Хорошо. Я возле изолятора.
– Сейчас мы подъедем.
Минут через двадцать серебристый «Мерседес» Яна медленно подкатил к изолятору.