Абсолютное зло
Шрифт:
Эпилог
Солнце стояло в зените. По голубому небу пролетали редкие облака, реактивный самолет и стая журавлей.
По мрачной кладбищенской аллее славы двигалась траурная процессия, состоящая из длинного лимузина-кабриолета, на котором покоился закрытый гроб. Катафалк медленно катил вдоль тысяч памятников
Самого сыщика, еще при жизни, всегда раздражал сам этот факт. Покойному и его родственникам уже насрать и на награды, и на звания. Погибшего не вернуть.
Зато государство, вроде как, помнит, ценит и скорбит вместе со всеми. Спасибо ему большое и низкий поклон!
Периодически начальник управления отнимал от бархата одну руку, чтобы смахнуть набежавшие слезы, что скапливались на его пышных усах.
Процессия свернула на небольшую поляну, где подготовили место для погребения. Катафалк замер. Провожающие окружили машину, встав полукругом.
Генерал передал подушечку с наградами всхлипывающему констеблю, достал из внутреннего кармана приготовленную речь и, еще раз смахнув с усов слезы, заговорил дрожащим голосом.
— Дамы и господа! Друзья и коллеги! Сегодня мы провожаем в последний путь одного из, не побоюсь этого слова, величайших сыщиков Империи. Виктор Воронцов всегда будет жить в наших сердцах и висеть на доске почета в нашем управлении. Возможно, его подвиги воспоют… — Глеб Егорович захлебнулся слезами, но тут же взял себя в руки, вспомнив о чести мундира. Генерал не должен быть слабым! — Даже в последние секунды жизни он думал о работе: уничтожил преступника ценой собственной жизни и закрыл дело. Спи спокойно, граф, наш боевой товарищ, друг, брат, сослуживец, коллега, сосед, спортсмен и просто красавец.
Работники ритуальной службы сняли гроб с катафалка и стали медленно опускать его в могилу. Жеглов убрал бумагу в карман и продолжил.
— Летят самолеты — салют Воронцову!
Прозвучал ружейный залп, и провожающие покойного в последний путь вздрогнули.
— Плывут корабли — салют Воронцову!
Новый
— Ура Воронцову!
— Ура! — подхватили бывшие коллеги героически погибшего капитана, ставшего майором.
Третий, заключительный выстрел завершил официальную церемонию погребения. Могильщики взялись за лопаты. Когда образовался небольшой холмик, провожающие стали по очереди возлагать венки и цветы. Едва все закончилось, сотрудники Управления Имперского сыска сели в служебный автобус и покинули место скорби. Спустя десять минут кладбище опустело.
Почти. Лишь две фигуры брели по аллее, приближаясь к могиле безвременно почившего следователя Воронцова.
Мужчина, одетый в черные брюки, фиолетовую футболку, потертую кожаную куртку и кепку с длинным козырьком, стоял, убрав руки в карманы. Женщина, затянутая в латексный костюм, в больших темных очках и кепку, как у ее спутника, сжимала в руке две гвоздики.
— Почему ты меня не убил? Я ведь могу сдать тебя, — спросила незнакомка.
— Убить и лишить себя такой красоты? — мужчина осмотрел спутницу с ног до головы. — Ни за что! И не сдашь ты меня. Во-первых, у меня много денег, а, во-вторых, я ведь могу вернуться к прежней профессии и доделать работу. Ты же этого не хочешь? — Он посмотрел на женщину.
— Не хочу.
Они постояли у места захоронения не больше минуты, затем женщина небрежно бросила цветы, и пара пошла прочь.
А в это же самое время на ипподроме в Раменском, потрясая плакатами «Долой самодержавие», сошлись в рукопашной схватке недовольные режимом и члены партии «Единая Русландия», разбавленные один к одному бойцами ОПРНРа…
…Смотри между строк! Не позволяй себя запутать, знай свой срок. Смотри между строк! Реальность скрыта, ты увидишь ее между строк…Дамы и господа, Аве Сюзерен!