Абсолютный холод
Шрифт:
– Это почему же? Мне что, голодной прикажете спать ложиться?
– Отнюдь, ваше величество! Как можно?! Мы уже сервируем стол. Так что… минут эдак через десять милости прошу к нашему шалашу!
На часах Ильиной – она после недавнего конфуза переставила время на местное – половина девятого. Ребята сварили вкуснейший суп-шурпу с кусочками куриного филе. Потом пили чай с курагой и медом. Приняли вовнутрь и по рюмочке бренди (от второй Ильина отказалась).
Несмотря на усталость, которая ощущалась после перехода – а за сегодняшний день они, кстати, прошли двадцать пять километров, что весьма приличный показатель для
– Немного не угадали мы с постановкой бивака, – сказал Воронин. – Надо было метров на десять дальше встать… Теперь-то ветер с бухты задул!
– А тут не угадаешь, – подала голос Ильина. – За ночь ветер может поменять направление несколько раз. Такое случается в местных фьордах…
Надо же. Они только недавно познакомились. Еще три дня назад даже не подозревали о существовании друг друга. А теперь вот ей кажется, что она знает их давным-давно, особенно балагура и весельчака Алексея.
– Хорошо тут с вами. Я, наверное, пойду к себе, друзья… Мне еще надо свою «избушку» протопить. Хотя бы на полчаса горелку включить.
– Зачем вы вообще ставите свой «Нордвей»? – подал реплику Воронин. – Переносите к нам свой спальник. Места здесь вполне хватит!
– Нет-нет… – Ильина улыбнулась, вспомнив, что недавно сказала ей о самой себе подруга Ругстад. – Я, друзья, как белая медведица. У меня обязательно должна быть своя личная берлога.
Из портативной рации, включенной на дежурной волне, вдруг послышалась норвежская речь. До этого момента Ильина, надо сказать, даже не замечала, что в другом углу палатки, рядом с большим – такие называют «общежитием», а также почему-то «братской могилой» – и еще не разложенным спальником лежит рация. И это был не ее «Кенвуд» – он остался в «Нордвее», в мешке с захваченными ею гаджетами, мобилой, камерой и запасными батареями.
– Можно вашу рацию? – Ильина протянула руку. – На минутку.
– Пожалуйста, – Трофимов передал ей «Моторолу». – Что-то важное?
– А вы разве не слышали? Ах да… – Она переключила канал на ту волну, которую сообщил в эфире оператор, работающий в УКВ-диапазоне под позывным «Свальбард-Три». – Вы же не понимаете норвежский…
Некоторое время Светлана молча слушала радиообмен на резервной волне. Старший – это был хорошо знакомый ей помощник сиссельмана по безопасности – он же оператор «Свальбард-Три», попросил выйти на связь старшего группы волонтеров в квадрате Браво, а также всех, кто находится в данным момент в районе Нордфьорда.
Двух из тех, кто ответил «Свальбарду», как и саму эту станцию, Ильина слышала хорошо. Остальных, кто отозвался, либо не слышала совсем – а лишь понимала, что «Свальбард-Три» с кем-то разговаривает, либо слышала фрагментарно.
Наконец
– Что-нибудь случилось, королева?
– Волонтеры что-то нашли в районе, примыкающем к юго-восточному берегу Нордфьорда. Что-то важное… Или – кого-то.
– Вы не расслышали, что именно?
– Нет. Но пару раз прозвучал термин, который в переводе с норвежского можно трактовать и как «тело», и как «останки»…
– Вот как? А что они там вообще ищут?
– А вы разве не в курсе? Двое ребят погибли…
– Ну, это-то мы слышали, – сказал Воронин. – Нам об этом сообщили, когда мы в первый раз пытались в офисе сиссельмана получить разрешение на наш выход… И еще, по слухам, был какой-то инцидент в поселке Пирамида, не так ли?
– Да, я тоже слышала, что в Пирамиде был пожар в ангаре с техникой. Там погиб Игорь Голышев. Это довольно известный человек в Баренцбурге. Но детали мне неизвестны.
– А эти двое, они вроде бы русские? – подал реплику Алексей. – Вы их знали, королева?
– Одного немного знала… – задумчиво произнесла Ильина. – Антоном его зовут… Или звали… так будет верней. Антон Кривцов.
– Пока только одного нашли?
– Да. Как раз мои знакомые – и ваши тоже – его останки первыми и обнаружили. Я имею в виду Мэрит и Ларса. Кстати, как раз в том самом квадрате, куда сейчас созывают волонтеров…
– А зачем их туда созывают? С какой именно целью?
– А вот это не прозвучало. Старший сказал, что он кого-то вызовет через терминал…
– По спутниковому?
– Да, по-видимому, – девушка с трудом подавила зевоту. – Но нас, друзья, это никак не касается. Ладно. Спасибо за…
Она вдруг замолчала. Причем за секунду до того, как прикусить язык, увидела, что Воронин повернул голову вправо, как бы прислушиваясь к тому, что происходит снаружи палатки. А во-вторых, Алексей жестом попросил ее замолчать – он приложил палец к губам.
Воронин, сместившись чуть ближе к тамбуру, потащил из чехла арендованный ими у норгов карабин. В руке Трофимова невесть откуда взялся сигнальный пистолет.
Снаружи, сквозь посвист ветра, доносились какие-то странные звуки. Сначала вроде как что-то хрустнуло. Потом послышался какой-то треск… Тррррр – что-то лопнуло снаружи… И вновь как будто что-то хрустнуло совсем близко.
– Светлана, оставайтесь здесь, – прошептал Воронин. – Алексей, захвати прожектор. Ты, Леший, отвечаешь за безопасность нашей… нашего командира. От палатки не отходи, понял?!
– Так точно.
– Ну а я гляну, что там за дела…
Прошло минут, наверное, десять, прежде чем снаружи донесся знакомый голос:
– Светлана, можете выходить! Опасность миновала!..
Ильина, запахнув куртку и надев совмещенную с очками шлем-маску, выбралась наружу.
Мужчины включили фонари. Ильина охнула: ее «двушку» кто-то покромсал! Дуги завалились в сторону, а от материи «Нордвея» – крепкой, между прочим! – остались рваные ошметья…
– Что это было? – севшим голосом спросила она. – Как это понимать?
– Похоже, ошкуй к нам в гости пожаловал, – озабоченно произнес Воронин. – Я только силуэт увидел… – Он показал рукой в сторону ближнего выступа скалы, за которым открывается вход в узкую в этом месте долину замерзшего ручья. – Вот туда он сиганул.