Абсурдистан
Шрифт:
В романе, написанном в золотой век русской литературы, человек по фамилии Свекла походил бы на свеклу, то есть был бы темно-красного цвета. Но в эру современной литературы голова полковника Свеклы походила на гигантский генетически модифицированный персик, круглый и спелый, а кожа была сухой и жесткой. У него не было ни козлиной демократической бородки, как у Сакхи, ни усов Среднего Востока, как у его солдат. Он походил на величественных пожилых мужчин с Кавказа, которых можно часто увидеть на заднем
— Миша Вайнберг, — сказал полковник Свекла, пожимая мне руку. — Как приятно! Моя мать будет вашей матерью…
Пока он беседовал со мной, солдаты вытаскивали Сакху из джипа «Хайатта». Сакха не сопротивлялся. Его просто вынесли из машины, и голова его болталась в море из камуфляжа.
— Я работал на вашего отца, Бориса, — был его местным консультантом по нефти, — продолжал полковник Свекла, ероша мне волосы. — Его смерть была ужасной трагедией. Погас главный светильник еврейского народа. Мои соболезнования.
В дальнем конце подъездной дорожки согнали группу мужчин. Они стояли с ужасающей покорностью; галстуки свисали с шеи, рубашки под мышками были темными от пота, у некоторых распухли и закрылись глаза — вероятно, от ударов прикладом винтовки.
— Была попытка путча сево, — пояснил мне полковник. — Через несколько минут мы этим займемся. Возвращайтесь в отель, Миша.
Со всей скоростью, которую мне позволял мой вес, я понесся в отель «Хайатт» и влетел в прохладный вестибюль. Алеша-Боб и Ларри Зартарьян приняли меня в объятия, и мы втроем повалились на мраморный пол.
— Вы должны… Вы должны… — говорил я, цепляясь за них, и руки мои совершали такие движения, словно я плыл к далекому маяку.
— Мы ничего… Ничего… — ответили мне оба. — Мы ничего не можем сделать.
Я заметил Джоша Вайнера среди группы нефтяников. В руках у них были кружки пива.
— Джош! — закричал я. — Джош, помоги мне. Они забрали Сакху.
Дипломат внимательно изучал свои собственные ладони. Затем перевернул руки ладонями вниз, не поднимая на меня взгляда.
— Джош! — повторил я. Тимофею наконец-то удалось из-под меня выбраться, и он помог мне подняться на ноги.
Прихрамывая, я подошел к Джошу, но он молча от меня отвернулся.
— Мы уже направили протест, — сказал он.
— Люди, которых они собираются расстрелять… Это не повстанцы. Все они демократы!
— Ты слышал, что я сказал, Вайнберг? — процедил сквозь зубы Вайнер. — Мы направили протест.
Я повернулся кругом и направился к выходу, на солнце.
— Миша, нет! — заорал Алеша-Боб, бросаясь ко мне, но я оттолкнул его своим огромным кулаком.
Я вышел на подъездную дорожку, откуда доносились
— На землю! — кричали солдаты Сакхе и его соратникам. Я чувствовалих. Чувствовал солдат с их теплой этнической кровью и верностью клану, с их юношеской развязностью и врожденными психозами, с их искусственной геральдикой, состоявшей из бараньего пирога, сливового бренди и волосатой девственницы на свадебном пиру.
— На колени! — приказали солдаты.
Некоторые из этих мужчин были грузными, другим не хватало гибкости, как интеллектуалам, привыкшим к сидячей работе, поэтому им трудно было выполнить приказание. Кто-то из них завалился на бок, и их поднимали за шиворот. Солдаты выстроились за ними в цепочку, по одному на каждого, и это не предвещало ничего хорошего.
Взгляд Сакхи был прикован ко мне. Лицо было залито слезами. Я не видел слез, но знал, что это гак.
— Миша! — закричал он мне. — Мишенька, пожалуйста! Скажите, чтобы они остановились. Они послушаются такого человека, как вы. Пожалуйста! Скажите что-нибудь!
Я почувствовал, как Алеша-Боб тащит меня за рукав, а его маленькое тело прижимается к моему.
— Голли Бертон! — завопил я. — «КБР»!
Солдаты посмотрели на полковника Свеклу, он кивнул. Они выстрелили пленникам в затылок, и тела их жертв одновременно дернулись, а потом повалились на подъездную дорожку и вокруг них закружилось облако пыли.
Стреляные гильзы подкатились к моим ногам. На земле остались лежать двенадцать тел.
Глава 19
МОЕ СЕРОЕ СЕРДЦЕ РЕПТИЛИИ
Сорок этажей отделяло нас от войны, и мы очутились над ней. Вокруг нас была цивилизация «Хайатт».
В небоскребе жужжали генераторы, и возникала иллюзия, будто мы на американском космическом корабле, плывущем над танками и бронетранспортерами, над поддельными ирландскими барами и голландскими нефтяными платформами «Шелл» — к какому-то замечательному, хитрому голливудскому финалу. «Все в бассейн! Сейчас начнется вечеринка!»
Я снова и снова набирал номер доктора Левина. Наконец добрый доктор отозвался, кашлянул, чихнул (снова сезонная аллергия) и поздоровался со мной.
— Доктор Левин, катастрофа, — сказал я. — Я в Республике Абсурдистан. Мне грозит большая опасность. Все ужасно. Пожалуйста, проконсультируйте меня…
С большим терпением и аналитической уравновешенностью доктор Левин попросил меня, на хрен, успокоиться.
— Итак, где это место? — спросил он.
— Вы смотрите новости?
— Я видел новости вчера вечером.
— Значит, вы слышали о гражданской войне.
— О какой гражданской войне?