Ацтек
Шрифт:
— Да, если, конечно, оно придется тебе по вкусу. За время твоего недавнего отсутствия я взял себе еще одну жену. Ее зовут Чалчиуненетль, Жадеитовая Куколка.
Я промолчал, несколько смущенный столь неожиданным и вроде бы не имевшим ко мне никакого отношения заявлением. Правитель, однако, продолжил:
— Она старшая дочь Ауицотля, его подарок мне, коим он обозначил свое восшествие на трон в качестве нового юй-тлатоани Теночтитлана. Эта девушка мешикатль, как и ты, а по возрасту (ей пятнадцать лет) годится тебе в младшие сестры. Наша брачная церемония, разумеется, будет совершена по всем правилам, однако плотскую близость придется отсрочить до тех пор,
И снова я промолчал, хотя, конечно, мог бы рассказать мудрому Несауальпилли кое-что об особенностях созревания девушек нашего народа.
— С ней прибыла целая армия прислужниц, — продолжил Чтимый Глашатай, — так что мне пришлось отвести для ее свиты все восточное крыло. Можно сказать, что Жадеитовая Куколка имеет свой маленький двор, поэтому, что касается удобств, услуг и женского общества, тут она не будет ни в чем нуждаться. Однако, Кивун, мне пришло в голову, что не мешало бы и тебя включить в ее свиту, ибо там явно не хватает хотя бы одного лица мужского пола, а вы с ней к тому же соплеменники. Таким образом, ты мог бы послужить мне, обучая девушку нашим обычаям, принятой в Тескоко манере говорить и всему тому, что необходимо супруге, которой я мог бы гордиться.
— Но, владыка Глашатай, — уклончиво ответил я, — возможно, твоя супруга не слишком обрадуется тому, что к ней приставят то ли соглядатая, то ли наставника. Юные девушки бывают своенравны, строптивы и нетерпимы, если им вдруг покажется, что кто-то покушается на их свободу.
— Уж мне ли этого не знать, — вздохнул Несауальпилли. — У меня самого две или три дочери примерно того же возраста. А Жадеитовая Куколка, будучи дочерью одного юй-тлатоани и супругой другого, наверняка окажется еще своенравнее их. По правде сказать, я и врагу не пожелал бы состоять на службе у такой бойкой, избалованной девицы. Хотя, Крот, надеюсь, что она тебе понравится…
Должно быть, некоторое время назад правитель дернул за скрытую веревочку колокольчика, ибо в следующее мгновение он сделал жест, и я, обернувшись, увидел стройную девушку в богатых церемониальных юбке, блузке и головном уборе, которая медленно, но уверенно направлялась к помосту. Она шла с высоко поднятой головой, но скромно по-тупя очи, а черты ее лица поражали совершенством.
— Дорогая, — промолвил Несауальпилли, — это тот самый Микстли, о котором мы говорили. Ты не против, если он присоединится к твоей свите в качестве спутника и защитника?
— Если это угодно моему господину и супругу, я готова повиноваться, а к молодому человеку, коль скоро он не против, буду относиться как к старшему брату.
Тут веки с длинными ресницами поднялись, и я увидел очи, подобные невероятно глубоким лесным озерам. Позднее я узнал, что она имела обыкновение закапывать в глаза сок травы камопалксиуитль, расширявший зрачки и придававший им блеск, подобный сиянию драгоценных камней. Правда, это принуждало Жадеитовую Куколку избегать не только очень яркого, но и простого дневного света, при котором ее расширенные глаза видели почти так же плохо, как мои.
— Вот и хорошо, — сказал Чтимый Глашатай, удовлетворенно потирая руки.
«Интересно, — подумал я, — долго ли он совещался со своим советником-черепом, прежде чем принял такое странное решение?» Признаюсь, меня мучили дурные предчувствия.
— Кивун, я хочу, чтобы госпожа Жадеитовая Куколка всегда могла получить от тебя братский совет и наставление. Разумеется, ты не должен бранить ее за оплошности или наказывать за проступки: простолюдин, поднявший руку на знатную женщину или оскорбивший
Как только мы, с подобающими поклонами, покинули тронный зал, Жадеитовая Куколка с приветливой улыбкой сказала:
— Микстли, Крот да еще и Кивун. Сколько же у тебя имен? — Моя госпожа может называть меня как пожелает. Она улыбнулась еще нежнее и приложила кончик изящного пальчика к остроконечному маленькому подбородку.
— Я, наверное, буду звать тебя… — Госпожа улыбнулась еще более ласково и промолвила с нежностью, отдающей приторностью липкого сиропа магуй: — Я буду звать тебя Куалкуфе.
Это слово у нас употребляется только в повелительном наклонении и произносится всегда властно, в приказном тоне, ибо обозначает: «Выполняй!» Сердце мое упало: если она с ходу придумала мне такое имечко, то, похоже, все мои недобрые предчувствия относительно этого поручения были не напрасны.
В этом я оказался прав. Хотя Жадеитовая Куколка и продолжала говорить слащавым тоном, от ее нарочитой скромности и смирения не осталось и следа: теперь она стала настоящей принцессой.
— Тебе нет нужды отрываться от своих дневных занятий, Выполняй, — заявила она. — Однако я хочу, чтобы ты был в моем распоряжении вечерами, а если необходимо, то и в ночное время. Так что изволь перенести свои пожитки в покои, находящиеся напротив моих.
С этими словами, не дожидаясь моего ответа и даже не попрощавшись, госпожа повернулась и зашагала прочь по коридору.
Камень жадеит, в честь которого эта красавица получила свое имя, хотя и не являлся редким и не обладал какими-то особо полезными свойствами, высоко ценился нашим народом, ибо его цвет считался цветом Средоточия, или Центра Всего. В отличие от испанцев, признающих лишь четыре стороны света, которые они распознают при помощи устройства, именуемого компасом, мы их различаем пять и обозначаем различными цветами. Вашим востоку, северу, западу и югу у нас соответствуют красный, черный, белый и голубой цвета. Но у нас также есть еще и зеленый, символизирующий, если пользоваться вашими понятиями, центр компаса. Место, где человек находится прямо сейчас, в любой момент, все пространство над этим местом до самого неба и все пространство под ним до загробной обители Миктлан. Таким образом, зеленый, жадеитовый, цвет имел в наших глазах особую ценность, и именем Жадеитовая Куколка могли наречь лишь дочь очень знатных, высокопоставленных родителей.
Как и с жадеитом, с этой юной принцессой следовало обращаться почтительно, а благодаря своей удивительной, изысканной красоте она вполне заслуживала того, чтобы именоваться куколкой. Другое дело, что, как настоящая куколка, она полностью лишена была человеческой совести и никогда не ведала ее угрызений. И хотя я не сразу верно истолковал свое дурное предчувствие, ей, как настоящей жадеитовой кукле, впоследствии суждено было оказаться разбитой.