Ад, или Александр Данилов
Шрифт:
Сказал и тут же пожалел о вырвавшихся словах.
— Да он знать ничего о дочери не захотел! — почти выкрикнула Зоя Фёдоровна, поставила на подставку утюг и обернулась к племяннику. — Слышишь, чайник отключился, пойдём перекусим и поговорим, не могу я в себе всё держать. Только не злись и не осуждай. Хорошо вам, молодым, вы об одиночестве ничего не слыхали, а я живу в этом дерьме почти двадцать пять лет.
Пройдя в кухонную зону она ловко и быстро накрыла на стол, разлила в чашки чай, достала варенье и принялась готовить бутерброды.
— Значит,
— А как же! Конечно позвонила! Девочка должна быть Данилова! Я не шучу. И по отчеству, как ты понимаешь, Александровна. Ну, с отчеством-то пиши что хочешь, а вот с фамилией проблема, Соня носит фамилию бывшего мужа и менять её не собирается. Я же не переживу, если моя внучка…
Она стукнула ладонью по столу от возмущения. Олег молчал, злился в душе невозможно как, но тётушка имела такую особенность: она не слышала, когда ей что-то говорили, и воспринимала только ту информацию, которая её устраивала.
— Да, я позвонила сыну, — убеждённая в своей правоте, продолжала она, — рассказала всё — и о том, что Соня будет жить со мной, и о внучке тоже. А он… — Запнулась Зоя Фёдоровна, попытавшись скрыть своё недовольство из-за потери контроля над сыном, но Олег, знавший её как облупленную, прекрасно всё понял. — Он заявил, что у него четверо детей и среди них только одна дочь — Катя. Сказал, что участвовать в Сониных, а соответственно, и моих, аферах не собирается. Вот и всё. Представляешь?! Всё!
Олег не верил, что на этом разговор матери с сыном прекратился, тётушка всегда стремилась оставить последнее слово за собой. А брат… Да, обычно он не спорил, но если дело касалось действительно важных для него вещей — тут уж он на уступки не шёл.
— И вы повесили трубку?
Зоя Фёдоровна гордо вскинула голову и посмотрела Олегу в глаза.
— Нет конечно! Я попыталась объяснить ему, насколько мне важно дать девочке нашу фамилию. Олежек, я просила его, я умоляла, я даже заплакала…
Она промокнула салфеткой несуществующие слёзы. Олегу это показалось смешным, сочувствия тётушка с её проблемами не вызывала.
— И что ответил Саша? — Олег пытался скрыть сарказм в голосе, но это было не нужно: тётушка, поглощённая своими проблемами, ничего не замечала.
— Он повесил трубку… И с тех пор вот уже несколько дней я не могу до него дозвониться. Я неоднократно набирала его, но абонент недоступен. Правда, он прислал перевод, вот на эти деньги я и купила приданное малышке.
Какое-то время Олег и Зоя Фёдоровна молчали. Информация просто не укладывалась у Олега в голове. Мало того что у ребёнка до сих пор не было имени, хотя прошло уже пять дней, так к её рождению ни Соня, ни бабушка ничего не подготовили. Он не мог представить, чтобы его мать могла так поступить, хотя и были они с тётей Зоей родными сёстрами…
Сейчас он жалел, что не особо дружил с Сашей — так, общались, конечно, но не тесно. У каждого своя жизнь, дела, работа, да и разница в девять лет близким отношениям
— Тёть Зоя, а как Саша вообще? С детьми общий язык нашёл? Я не про то, что он их усыновил, я про отношения. Приняли они его?
Она пожала плечами.
— Не знаю я, Олежек. Он не говорит, а я не спрашиваю. Чужие они мне, хотя Катя сильно внешне на Сашеньку похожа. Были бы проблемы какие в семье той, он бы поделился, наверно. А молчит — значит, всё хорошо. Хотя он и про Дину ни словом не обмолвился. А Соня говорит, что она не жилец, к постели прикована, что просила её не бросать Сашу и детей. Не знаю я, что об этом думать. Саша Сонины слова не подтвердил, да и я на внучку сразу перешла, ничего выяснить не успела. Ты что-то знаешь?
— О Дине? Нет, ничего. Да и про детей я бы у вас не спрашивал, если бы знал. Одно я только разумею: не на того человека вы ставку делаете. Об одиночестве говорите, а у вас ведь сын. Соню привечать пытаетесь, иллюзию семьи создать хотите, а она есть, настоящая семья, — там, где Саша. И внуки есть, те самые трое, которых он воспитывает, и Серёжа, ну его-то вы приняли и вроде как любите. Вы хоть помните сколько лет Сергею, про тех детей я даже и не спрашиваю, фотографии показать можете?
Зоя Фёдоровна насупилась.
— Ты меня жизни учить решил?
Олег встал из-за стола и поставил свою чашку в раковину. Развернулся к тёте.
— А кто, если не я? Так получилось, что я оказался втянут во всё это безобразие, что сейчас творится. Чуть центр свой не потерял из-за вашей Сони, я уже не говорю об испорченной репутации, зато много что понял. И насчёт Сони вашей — тоже. Через мои руки много женщин прошло, многим я сумел помочь, а кому-то не сумел. Только вот все они по-настоящему мечтали о материнстве, и рождение младенца для них было самым большим счастьем в жизни. А Соня на ребёнка взглянуть не захотела. Ей, видите ли, больно было, устала бедная, не до дочки. Это позже, когда мозги включились, она из себя мать-героиню лепить начала. Каждой сестричке рассказывала, через что прошла ради своей малышки. Та только на свет появилась, а уже вон как своей мамаше обязана. И вы считаете, что Саша с этой женщиной был бы счастлив?
Зоя Фёдоровна задумалась. Её мыслительный процесс отражался в мимике, жестах, выдавая не озвученные вопросы, которые она себе задавала, не соглашаясь со своими же ответами.
— Но пять лет — это не один день. Как пять лет он терпел её, если не любил? — Судя по виду, Зоя была совершенно сбита с толку. У Олега же внутри всё кипело.
— Тёть Зой, услышьте меня. Саша встречался с этой женщиной пять лет, иначе говоря, он с ней спал, но совершенно не собирался создавать семью. Он был рад, когда она решила родить, потому что это ставило точку в их отношениях. Ему и в голову не приходило, что эта стерва вытворит. И я не верю, что провернула она всё сама. Я знаю своих сотрудников — Соня не могла с ними договориться, уровень не тот, значит, ей помогал кто-то более авторитетный. И тут встаёт вопрос — зачем?