Ад - удел живых. Книга вторая
Шрифт:
Глава 7. Новая утрата. 27.04.2008
Виктор Одинец. Новая утрата.
27 апреля 2008 года, г. Рыбинск
– Пирог, давай, давай! Не свисти мехами! Немного осталось!
– Бу-ры-й, не ме-ти мет-лой! Не… ты… цы-пу на… гор-бу та-щи-шь!
– Шевели колёсами, братан, я вперёд юзану, лодку на воду выгоню!
Один из бегущих парней, одетых в армейский камуфляж, ускорился, и вскоре скрылся в прибрежном кустарнике.
Проводив
– Братан! Давай сюда, помогу!
Бурый, стоя в моторной лодке, аккуратно подхватил у подельника бесчувственное тело молодой девушки. Бережно опустил её на дно катера и схватился за столбик, оставшийся от снесённого льдом рыбацкого мостка, пытаясь остановить качку судёнышка.
– Пирог, не барагозь! Перевернёмся нахрен! – прикрикнул на запыхавшегося подельника, неуклюже упавшего на борт.
– За-во-ди да-вай, ког-ти рвать на-до! – пот лился с бандита ручьями.
– Цыплёнок[1] жареный, цыпленок вареный… - запел Бурый, когда под винтом лодки вскипела вода. – Слышь, братан, отжарим твою биксу на родном бережку?
– Ч-чё ты в блуд-дняк лезешь? – Пирог зачерпнул рукой воды из-за борта, умыл лицо, громко отдуваясь. – Фрр… Тёлка в натуре дукат золотой! Курган за такую даст два десятка доз «масла»! Себе может взять, или близким[2] подарит!
– И чё? Не сотрётся!
– Зашквар на ней будет! За красивую баруху[3] цена в два раза ниже! Рубишь фишку? – Пирог вытащил из-под сидения флягу и припал к горлышку, жадно глотая воду.
– Не-е, себе не возьмёт! Курган крупных баб любит! Видал, какой бутон[4] у него? Мента на скаку остановит, и яйца ему оторвет! – Бурый загоготал над собственной шуткой, пока подельник проверял пульс лежащей девушки.
– Эх, надо было слабее бить… Ну чё, не зажмурилась! – удовлетворённо сообщил Пирог, нащупав пульсацию вены. – В натуре, харе метлой махать! Курган за тему, что возле водокачки срисовали, жирный куш отвалит! Может даже рыжья[5] насыпет! И «масла» за цыпу нальёт! Живём, бродяга!
* * *
– Не-не, Денис, никаких «по домам»! Сначала к нам! – радостно гудел Бэтэр, вышагивая с друзьями по дороге полуостровного посёлка Каменники. – Марина с тёщей вкусноты наготовили, из старых запасов! Погодка хоть и дерьмо, но у мангала под навесом посидим, рыбу запечём! Хватай Саньку, родителей, и все к нам!
– Витёк, ну ладно тебе! Всего неделю не были дома, а ты будто новый год отмечать собрался! А если дождь начнётся? Да и батя с Игнатичем только к вечеру приедут, – махнул рукой Хворостов.
– Так мы того, с Маринкой сюрприз приготовили! – небритая физиономия Бэтэра приобрела загадочное выражение, от чего стала пугать сильнее обычного.
– Витя,
– Да не-е… - густым басом протянул Бэтэр. – Какие сейчас дети… У нас другое!
– Лады, я сейчас к своим женщинам заскочу, помогу собраться. А вы там готовьтесь, скоро будем! – Денис хлопнул друга по плечу. – Марине баньку заказывал истопить?
– А то! По-барски попаримся! С кваском на камнях!
– Ага, квасок! Тёща у тебя золотая, но её квас как на печку нальёшь, так закусывать надо! Вспомни, как прошлый раз было! На ногах только Игорян стоял!
– Хы! Так-то Игнатич специально попросил, поядрёнее! – хохотнул Бэтэр, довольно улыбаясь. – Тёща ему теперь разве что ноги не моет!
– Не было бы счастья, да несчастье помогло! – напомнил старую истину Денис. – Давай, братка, я уже пришел! Ждите, мы быстро!
Семья Хворостовых обитала в начале улицы Полевой, в доме, оставшемся без хозяев. Катастрофа сделала множество жилищ бесхозными… Красновы жили в конце той же улицы, у самого леса, приютив Игоря с Ксенией. Маленький флигель, много лет использовавшийся как сарай, общими усилиями превратился в уютный домик для двоих. Впрочем, Игорю, выросшему до двухсот двадцати сантиметров, уюта не хватило. Приходилось передвигаться по дому пригнувшись…
– Витя, вы что, решили с Маринкой обвенчаться? – спросила Ксения, когда Денис уже не мог слышать.
– Ну вечно вы, женщины, весь кайф обламываете! – насупился Бэтэр. – Никакого сюрприза теперь!
– Мы тс-с, могила! – заговорщицким шёпотом сказал Игорь.
– Эй там, на башне! Сплюнь! – одёрнула мужа Ксения, зыркнув гневно снизу вверх.
– А, вы ещё не знаете про то, как тёща с Игнатичем начудили! – принялся рассказывать Бэтэр, щедро пересыпая семейную историю шуточками.
* * *
– Мы дома! – крикнул Одинец, заходя в свой двор. – Э-гэй, Марина! Выходи, сова, медведь пришёл![6]
На его крик никто не отозвался, Игорь с Ксенией переглянулись.
– Что за дела… - озадаченно пробормотал Виктор, шагая к большой деревянной избе с мансардой. – Уснули, что ли? Марина! Ма-ари-ина! Мама! Да что за херня?..
Последние слова произнёс вполголоса, перед самым входом в дом.
– Витёк, может они там заняты, пирожки лепят? – подсказал другу Лукин.
– Ща узнаем!.. – вполоборота ответил Одинец, и замер, открыв дверь в тамбур. – Мари… Что за нахер?..
Посреди небольшой прихожей за тамбуром, на полу валялись осколки разбитого зеркала, сорванная с вешалки одежда, а из светлицы донёсся отчётливый скрип половицы.
Бэтэр выхватил пистолет и насторожился, стоящие за ним Лукины тоже взяли оружие наизготовку. Реалии новой эпохи приучили к любым неожиданностям.
– Ребята, прикройте, я сам!
Игорь нацелил автомат на окно мансарды, Ксения присела и принялась осматривать двор, уперев приклад винтовки в плечо. Виктор аккуратно двинулся внутрь дома, стараясь не шуметь. Тщетно, пол под ним предательски заскрипел…