Ад уже здесь
Шрифт:
— Да? — Судья удивленно на него уставился.
— Я тоже пойду с ними, — кивнул Тиббетс.
— Это большой риск, — развел руками Хорнет.
— Почему? — усмехнулся Варяг. — Уж не потому ли, что вы запуганные и суеверные невежественные люди?
Дональд поднял одну бровь, глядя на Яхонтова, затем махнул рукой.
— Ну, пусть идут. В конце концов, им рисковать. Я не против.
— Согласен, — кивнул Рэймен.
— А что, если им вскроют череп стражи, то никто тут плакать не будет, — ухмыльнулся Линч, — а вот вы, Филипп и Джон, идете на верную
— Значит, большинство не возражает против попытки русских установить контакт со стражниками? — произнес Рэймен.
— Я еще не голосовала! — воскликнула Мадлен.
— И?
— Я против! Нельзя беспокоить стражей! Нельзя нарушать табу! Они беду накликают на всех нас.
— Ясно. Что ж. Ваше мнение учтено, но голоса не в вашу пользу.
— Да чушь это все собачья! Что мы решаем, если со статусом русских не определились?! Я настаиваю, что они диверсанты и враги! Они нам тут не нужны, тем более живые! — Линч зло посмотрел на пленников.
— Понятно, — хмыкнул Морган. — Я, в свою очередь, считаю, что они не враги и не пленники. Они гости. Они не представляют угрозы для нас. Они шли в открытую. Они сами шли на контакт. Их всего трое. Я не считаю их врагами. Я считаю, что они равные нам и нам надо объединяться, так же как и всем цивилизованным выжившим.
— Согласен с Морганом, — поднял руку Хорнет.
— И я согласен, — кивнул Тиббетс. — Довольно вражды.
— А я считаю, что после той войны, которая была, никакого примирения быть не может, — отмахнулся Даладье. — Но я всегда был принципиально против смертной казни.
— Только это не должно распространяться на безбожников и дикарей! — снова взвизгнула Мадлен. — Они заслуживают виселицы как военные преступники!
— Ну что ж. — Линч потер руки. — Три на три. Мнения разделились поровну. А это значит, что прежний статус остается неизменным.
— Вето, — поднял руку Тиббетс. — Мы наложим вето. Если решения по этому вопросу принять не удалось, то статус их неизменен, но вето позволяет нам перевести этих людей в нашу зону ответственности. Свободы передвижения по Хоуп-Сити у них не будет. Но в нашем комплексе они могут передвигаться без особых препятствий и ограничений.
— Вы глупцы! На кой черт вам это надо?! Они же загрызут вас, пока вы спать будете!
— Не порите чепухи, — поморщился Морган, обращаясь к бывшему судье. — Я поддерживаю вето.
— Вето, — кивнул Хорнет. — Я с ними с удовольствием пропустил бы стакан виски и поболтал о былом. Они мне не враги. Да, собственно, и не были никогда. И если мы все тогда пошли на поводу у политиков, то все эти политики давно сгинули. А мы живы, и пусть так и будет.
— Оставьте ваш высокопарный бред! — воскликнул Линч.
И снова началась жуткая перепалка с руганью и обильной жестикуляцией. В помещение вошли охранники и вывели Варяга и Николая. Следом они покатили кресло, в котором сидел хмурый Сквернослов.
Очевидно, что Морган Рэймен еще до собрания решил перевести пленников, поскольку сейчас они шли не в
Николай угрюмо смотрел себе под ноги, ощущая облегчение оттого, что они покинули этот не имеющий никакого смысла спор совета Хоуп-Сити. Споры. Кривляния. Крики. Нервы. Для чего они это делают? Чтобы просто занять себя? Наверное, так. Работами они, скорее всего, себя не утруждают. Для этого есть убогие из трущоб, которые, наверное, отрабатывают свое пребывание в городе умершей надежды и лезут из кожи вон. Кладут все силы. Ничего не имеют и ни о чем уже не мечтают. Только подышать подольше. Встретить новый день, который в этих подземельях и от ночи-то не отличается. Просто просуществовать лишний день, час… миг… Какой глупой и бездарной была вся эта затея с походом на Аляску. Надо было так же доживать свой век в своих родных подвалах, а не слушать весь этот бред и не морщиться от отвращения перед непониманием людей… И не губить товарищей в походе…
Новый подвал был очень просторным. Однако потолок был так же низок, как и всюду. В стенах много дверей. Свет тусклый. Горела всего одна из шести люминесцентных ламп. И та изредка начинала моргать. В дальнем конце помещения было расставлено много стульев и пластиковых ящиков для бутылок, которые, видимо, тоже играли роль табуреток. Среди стульев, в инвалидном кресле дремал ребенок.
Охранники завели пленных гостей в одну из дверей и удалились, закрыв ее за собой.
Это была небольшая комната. Три грубоватые дощатые кровати с расстеленными шкурами зверей. Диодные светильники под потолком.
— Уже не клетка. И то хорошо. Теплее здесь, — хмыкнул Варяг, осмотревшись.
— Зато там параша была. — Сквернослов откинулся на спинку своего кресла.
— Ага, которая воняла, — поморщился Яхонтов.
Николай вздохнул.
— Что же нам дальше-то делать теперь, а? Будем дальше прозябать здесь? А эти идиоты все спорят… Делают вид, что они тут что-то значат. Что их решения что-то значат. Что они вообще способны принимать какие-то решения. А на деле все зависит от каких-то стражей? Что делать, Варяг?
— Ну, во-первых, не паниковать. Я этим людям, конечно, не доверяю. Равно как и они нам. Однако хорошо то, что есть тут хоть немного дружелюбно настроенные люди. Теперь нам главное — дойти до этих стражей.
— И что? Стражи пропустят нас к ХАРПу? — Васнецов скептически покачал головой.
— Я и не думал, что пропустят. Но возможно, мы сможем оценить обстановку там. Разведать. Понять, как легче дойти до этой долины и покончить наконец с установкой. А эти американцы, что вызывались идти с нами, скорее всего, пойдут для того, чтобы держать нас под контролем. Этого тоже забывать нельзя. Я думаю, когда они прекратят горлопанством заниматься на своем совете, то придут сюда. Тут и обсудим.