Адам и Элисон. Проклятие Уилсонов
Шрифт:
– Кто теперь жертва?
– ядовито поинтересовался он, и грубо ударил его лицом об камень.
– Не хочешь ничего сказать на последок?
Неожиданно Ван дер Кровен дико расхохотался. Его истерических смех, заставил всех замереть, и обратить внимание на последние колебания несчастного старика.
– Ты и твоя сестра, никогда не заживете спокойно, - протянул он.
– Пусть не я, но кто-нибудь другой настигнет вас и добьется цели. Даже человек, которого безумно полюбила Элисон, оказался предателем, что же говорить о настоящих врагах?
– Твоя речь настолько поскудна. Может, скажешь что-то более глобальное?
–
– удивился Лоренс, и, закрыв глаза, улыбнулся.
– Проклятие потому так и называют: Адам и Элисон Уилсон никогда не будут счастливы.
Этого было достаточно. Всю ненависть парень вложил в этот удар, и нож пронзил точно его сердце. Один судорожный вздох, и ты уже мертвец. Сколько мук при рождении, и как мало при кончине. Лоренс Ван дер Кровен умер.
Зал опустел довольно быстро. Гибель главаря заставила всех исчезнуть как можно скорее. Выбросив холодное орудие из рук, Адам бросился к сестре, но не успел. Она вскочила с пола, и понеслась к Элиоту. На его теле не было повреждений, совсем не было крови, но и пульса не было так же. Парень не дышал…
– Нет! Элиот!
– судорожно воскликнула девушка, и дрожащими руками протерла холодное лицо юного Ван Хельсинга.
– Господи, прошу, очнись!
– тот не двигался.
– Нет! Элиот! Нет!
Уилсон тяжело выдохнул и просто кинулся на Дженсена.
– Это из-за тебя он мертв!
– заорал он, и ударил парня по лицу.
– Ты нас подставил!
– Они…, они угрожали убить мою семью…
– Как ты мог?
– разрываясь, плачем, спросила Элисон и ненавистно посмотрела на Джеса.
– Как ты мог после того, что…, что между нами было?
– Лис, я, правда…
– Не называй меня так!
– яростно закричала девушка.
– Н-не называй…
– Простите! Я понимаю, что вы вправе меня ненавидеть, но у меня не было выбора! Это была моя семья, моя сестра!
– он повернулся к Адаму.
– Ты бы поступил так же!
– Я бы придумал что-то другое, но не предавал своих друзей!
– Ты не понимаешь, я…
– Убирайся, - неожиданно прошипела Элли, и хладнокровно посмотрела на Блэка.
– Я больше не хочу тебя видеть.
– Элисон, - взорвался Дженсен и подбежал к девушке.
– Лис, я не хочу быть без тебя, мне больше ничего не нужно! Прошу, умолю, выслушай!
– Убирайся, - тихо повторила она.
– Я виноват, я совершил ошибку, но поверь, ты, словно стала тем, ради чего я вновь начал жить! И мне больше ничего не нужно, я…
– Пошел вон!
– заорала Элисон, и неожиданно оттолкнула Джеса силовым полем.
В помещение воцарила тишина, и лишь звук тихого ветерка нарушал эту угнетающую идиллию.
– Уже за полночь, - робко объяснил возвращение сил Адам, и тяжело выдохнул.
Тем временем Дженсен медленно встал с пола, и протер руками вспотевшее лицо. Не в силах больше что-либо говорить, он прикрыл уставшие глаза и направился к выходу.
– Мне жаль, что так вышло, - напоследок прошептал он, и исчез из вида, словно испарился.
И тут Элисон вновь взорвалась плачем. Наклонившись над мертвым телом Элиота, она прикрыла руками лицо, и жалобно простонала:
– Лоренс был прав, Адам!
– Тшш, я…, я уверен, что это не так, - неуверенно прошелестел парень, и упал рядом с сестрой на колени.
– Мы никогда не будем счастливы!
– выкрикнула девушка, и судорожно выдохнула.
– Никогда!
Уилсон нервно
Глава 12
На грани
***
На кладбище было удивительно тихо. Люди стояли молча, иногда протирая лицо руками. У этого человека почти не было друзей, никого не было. Лишь маленькая горстка пришедших знала, как его зовут, и чем он на самом деле занимался. Конечно, кому вообще это нужно, если веселого рыжего паренька больше нет, и никогда не будет? Разве мы способны на что-то благородное? На сострадание или на жалость? Казалось, люди вокруг похожи на камни, а их лица на примитивные маски. Холод скорей исходил от гостей, чем от мороза, и это было просто ужасно: понимать, что Элиот никому никогда не был нужен. Он спас столько жизней, а на его похороны пришло девять человек. Сразу возникает вопрос: нужно ли это? Зачем пытаться кого-то защитить, если этот кто-то даже не почувствует утраты, когда тебя не станет?! Становилось темней, лица незнакомцев постепенно выражали усталость, и единственной кто плакал без остановки, была лишь одна Элисон. Изредка она замолкала, а потом опять, опираясь на брата, разрывалась плачем, не веря в происходящее. Ведь Элиот умер, спасая её…
Небо было серым, слегка покрапывал дождь. Ветер завывал, сталкиваясь с могильными надгробиями. Здесь не хотелось находиться. Хотелось убежать, умереть, провалиться, воскреснуть, но больше не смотреть на эту табличку, не принимать истину. Но это было бы слишком просто. Проклятие – это не слово, которым вдруг захотелось оскорбить человека. Это участь, которую теперь этот человек обязан нести. И не важно приносит тебе оно счастье или горе, ты уже не можешь решать. Всё предопределено, и остается лишь смириться со своей ничтожностью. Словно поставили клеймо, или рассказала будущее. Заранее знаешь, что случится, чего ждать…, до примитивного скучно, и одновременно невыносимо страшно. А что может сделать человек в борьбе против судьбы?! Всего лишь одно слово приходит на ум: ни-че-го…
Когда люди стали расходиться, Адам вновь приобнял сестру, и нежно погладил рукой её хрупкое плечо.
– Ты не виновата.
– Я не хочу об этом разговаривать, - тихо отрезала девушка, и аккуратно отстранилась от брата.
– Эл, - протянул он. – Ты должна понять, что…
– Он умер, закрывая меня своим телом! – ненавистно к самой себе перебила девушка, и сильно сожмурила глаза. – Я уверена, что здесь лишь моя вина, Адам. Ведь я поверила Дженсену, я позволила ему быть в нашем доме, стать близким человеком. Но, как видишь, зря.
– Блэк сделал своё дело! В чем же твоя вина?! Или за то, что человек влюбляется, уже сажают на электрический стул?
– Я не люблю его! – прошипела Элисон и, как ошпаренная, отпрыгнула от брата. – И никогда не любила.
– Послушай…
– Нет, ты меня послушай. Джули ничего не знает, но, тем не менее, она уже замешена в нашей «замечательной» истории. Так как ты не собираешься расставаться с ней, тебе нужно признаться.
– Признаться в чем? – поразился парень. – Ты предлагаешь мне сказать ей правду?