Адаптация
Шрифт:
Доктор Форбс пристально взглянул на него.
– Я не думаю, что ты читал много книг по антропологии. Первым делом она забыла бы основы известной ей культуры. Посмотри на другие расы здесь, на Земле, и спроси себя, возможно ли это? Конечно, можно навести внешний лоск. Но не более...
– он пожал плечами.
– И все же есть голос крови...
– Так ли? Если ты повстречаешь своего прадедушку, что у вас будет общего? Узнаешь ли ты его вообще?
Но Франклин был упрям:
– Почему ты так разговариваешь, Джимми? Другого я бы и слушать не стал. Почему ты стараешься разбить
– Да потому, что я люблю тебя. Потому, что при всех твоих житейских успехах ты еще молодой человек с романтическими грезами. Я тебе советовал жениться еще раз. Ты этого не сделал - предпочел мечту реальности. Эта мечта жила в тебе так долго, что стала частью твоего Я. Но ты мечтал только об одном - чтобы искать Дженнессу, а не о том, чтобы ее найти. Вся твоя жизнь сосредоточилась на этом сне. Но если ты ее найдешь - неважно, в каком состоянии, - мечта придет к концу, потому что поставленная цель будет достигнута. И у тебя не останется ничего.
Франклин беспокойно заерзал:
– У меня есть планы для дочери.
– Для дочери, которую ты не знаешь? Нет, для придуманной дочери - для той, что существует только в твоем воображении. Но какую бы дочь ты ни нашел, это будет реальная личность, а не кукла из твоих сновидений, Фрэнк.
Доктор Форбс помедлил, следя за кольцами дыма от сигареты. Ему хотелось сказать: "Какой бы она ни была, ты возненавидишь ее за то, что она не точная копия твоей мечты". Но он решил, что не стоит этого говорить. Ему пришло в голову распространиться насчет горя девушки, которую оторвут от всего привычного, но он заранее знал ответ Франклина: "У меня хватит денег и на то, чтоб окружить ее роскошью, и на то, чтобы ее утешить". Он сказал сегодня достаточно, возможно, даже слишком много, но до Франклина не дошло ничего. И Форбс решил оставить все как есть и надеяться. В конце концов было маловероятно, что Дженнесса выжила или найдется.
Напряженное выражение на лице Франклина постепенно сгладилось. Он улыбнулся.
– Ну, ты свое сказал. Ты считаешь, что я как бы в шоковом состоянии, и хочешь подготовить меня, но я все понимаю. Я все обсудил и обдумал уже давно. И если будет нужно, я примирюсь со всем.
Взгляд доктора Форбса чуть-чуть задержался на лице собеседника. Он украдкой тихо вздохнул.
– Ну хорошо, - согласился он и перевел разговор на другую тему.
– Видишь ли, - сказал Тоти, - это очень маленькая планета.
– Спутник, - кивнула Дженнесса, - спутник Яна.
– И в то же время спутник Солнца. Здесь ужасно холодно.
– Почему же ваш народ выбрал эту планету?
– рассудительно спросила Дженнесса.
– Видишь ли, когда мир стал умирать, мы должны были умереть вместе с ним или же уйти куда-нибудь, и наш народ стал думать о тех мирах, до которых мы могли добраться. Но одни были слишком горячими, другие чересчур большими...
– А почему чересчур большие плохи?
– Из-за притяжения. На большой планете мы бы едва ползали.
– А не могли они, ваши люди... не могли они сделать все легче?
Тоти отрицательно покачал головой.
– Увеличение веса можно имитировать, как мы это делаем здесь.
Дженнесса сидела в задумчивости.
– Телта сказала, что, может, я прибыла с третьей планеты - Соннал. Ты тоже так думаешь?
– Может быть. Мы знаем, что там есть какая-то цивилизация.
– Если они прилетели однажды, может, они прилетят снова и возьмут меня домой?
Тоти посмотрел на нее, встревоженный и слегка уязвленный.
– Домой?
– переспросил он.
– Для тебя это будет дом?
Дженнесса заметила его волнение. Белая рука быстро легла на серо-голубую.
– Извини, Тоти. Я не хотела тебя обидеть. Я люблю тебя, и Телту, и Мелгу. Ты это знаешь. Это как бы... о, ты не можешь знать, что это значит быть другой, отличающейся от всех. Я так устала быть уродом, Тоти, дорогой. Ведь я устроена так же, как все девушки. Можешь ли ты понять, что это значит для меня - быть нормальной, такой, как все?
Тоти помолчал, потом заговорил озабоченным голосом:
– Дженнесса, ты никогда не думала, что этот мир, где ты провела всю жизнь, - твой собственный мир? Другой может показаться тебе очень... очень странным.
– Ты думаешь, что странно жить на поверхности, а не в глубине? Да, это забавно.
– Не совсем так, дорогая, - заботливо сказал он.
– Ты знаешь, что, после того как я нашел тебя и принес к нам, доктора должны были немало поработать, чтобы спасти тебе жизнь?
– Телта говорила мне, - кивнула Дженнесса.
– И что они сделали?
– Ты знаешь, что такое железы?
– Кажется, знаю. Они что-то контролируют.
– Вот именно. И твои были устроены так, чтобы контролировать то, что пригодно для твоего мира. Так что доктора должны были действовать очень вдумчиво. Им пришлось сделать очень точные инъекции, чтобы твои железы работали в другом режиме, подходящем для здешней жизни. Понимаешь?
– Чтобы мне было хорошо при низкой температуре и чтобы я могла переваривать здешнюю пищу и потребляла бы меньше кислорода. Телта рассказывала мне о чем-то таком.
– Да, о чем-то таком, - согласился Тоти.
– Это называется адаптацией. Доктора сделали все, что могли, чтобы приспособить тебя для жизни на этой планете, с нами.
– Это было очень хорошо с их стороны, - сказала Дженнесса то же, что и Телте несколько лет назад.
– Но почему они не сделали больше? Почему они оставили меня такой белой? Почему они не сделали мне такие чудесные серебряные волосы, как у тебя и Телты? Тогда я не была бы уродом. Я бы чувствовала, что принадлежу к здешнему миру.
– Слезы стояли в ее глазах.