Аделаида Брауншвейгская, принцесса Саксонская
Шрифт:
— У меня закрадываются подозрения… — начал Мерсбург.
— Да какие там подозрения, — прервал его оруженосец, — эти женщины наверняка пособницы разбойников, и те преследовали их за какие-нибудь проказы!
— Готов с вами согласиться, что спасенная нами парочка были переодетые женщины, — произнес Фридрих, — однако относительно их нравов вы, как мне кажется, ошибаетесь: облик их отнюдь не свидетельствовал об испорченности; жаль, что я не поговорил с ними.
Разговор прервал гонец, прибывший в «Золотой флорин» от маркиза Тюрингского: Фридрих все время сообщал
— Принц, — начал граф Мерсбург, — вам придется выбирать между любовью и славой, и мне кажется, саксонский государь должен сделать выбор в пользу последней. Не заставляйте заподозрить вас в слабости, она навеки вас обесчестит. Единственной целью государя должна являться слава, любовь же не более чем отдых… Потомки, что станут судить вас, не простят вам подобных колебаний.
— Но, друг мой, — живо прервал его принц, — я уже принял решение и немедленно возвращаюсь.
Фридрих действительно решил как можно скорее вернуться в свои земли и встать во главе войска; поэтому, не задержавшись в Трире, он помчался в Дрезден. На подъезде к городу ему донесли, что имперские войска уже близко, и если он по-прежнему будет двигаться по дороге, то рискует попасть в плен. Презрев опасность, принц повернул на Альтенбург. Однако на подступах к городу отряд из армии Генриха захватил саксонского правителя и доставил в крепость.
Фридриха сразу узнали. Еще четыре дня назад ему бы удалось, призвав на помощь, вырваться из лап противника, сейчас же его отвели в темницу, где уделом его стали мрак и одиночество. Графу повезло: он сумел ускользнуть от преследователей; для Фридриха же он оставил письмо, где заверял, что, намереваясь спасти своего повелителя, он помчится в Дрезден, где соберет отряд, достаточный, чтобы освободить принца из узилища, куда тот попал по воле злой судьбы.
По-прежнему доверяя графу, Фридрих возблагодарил Небо и, преисполнившись мужества, стал ждать появления освободителей. Но так как мы не причисляем себя к стратегам, то, ожидая, пока события примут нужный нам оборот, мы снова отправимся следом за Аделаидой, которой также суждено столкнуться с превратностями судьбы.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Иди и знай, что счастием глаза
Сверкают редко у правителя и короля.
ГЛАВА V
Вскоре принцесса Саксонская обнаружила, что скромная сумма, полученная от отца Батильды, не может поддерживать их существование вечно, гордыня же ее отказывалась хладнокровно ожидать неумолимо надвигавшуюся на них нужду. Рожденная в роскоши и
Однажды, когда нужда грозила предстать пред ними во всем своем ужасе, Аделаида и ее спутница отправились погулять в ту часть города, которая благодаря ярмарке стала самой красивой и оживленной. Заметив, как какой-то человек внимательнейшим образом ее разглядывает, принцесса вгляделась в него, и лицо его показалось ей знакомым.
— Ах, сударь, — подошла она к нему, — вы ли это? Неужели это вас видела я при дворе отца моего, герцога Брауншвейгского? Само Небо посылает вас мне на выручку!
— Сударыня, вы не ошиблись, — ответил Бундорф. — Однако позвольте спросить, почему вас, дочь повелителя моего, нынешнюю принцессу Саксонскую, вижу я в столь простом платье? Надеюсь, ваше высочество не откажется принять мое приглашение, дабы мы могли подробно обо всем побеседовать. У меня вы найдете жилище гораздо более удобное и приставшее вашему высочеству, нежели то, кое, полагаю, вы сняли в одном из домов, где сдаются меблированные комнаты.
Почтительно припав к протянутой в знак согласия руке Аделаиды, Бундорф повел принцессу вместе с Батильдой к себе домой, где супруга его оказала им великолепный прием. Выслушав историю принцессы, Бундорф, до глубины души растроганный горестной участью дочери повелителя своего, сообщил, что в Саксонии идет война, а посему возвращаться сейчас туда было бы неразумно, и лучше всего принцессе либо остаться на время во Франкфурте, либо продолжить свой путь.
— А пока вы обдумываете ваши планы, сударыня, — продолжал он, — не позволите ли вы мне исправить несправедливость судьбы?.. Вот вексель на неограниченный кредит; при предъявлении его самые богатые купцы Европы немедленно ссудят вас деньгами, в коих вы столь нуждаетесь. А это, — произнес он, вручая принцессе два кошелька, полных золота, — небольшая сумма на мелкие расходы, кои у вас, без сомнения, будут, прежде чем настанет нужда воспользоваться векселем.
— Сударь, — ответила принцесса, — я тысячу раз благодарю вас за эту услугу; но, согласитесь, сейчас мне не пристало принимать такие подарки. Скажите, как в положении моем я смогу вернуть вам эти деньги? После ссоры с супругом я не могу дать вам гарантий, что отдам долг сразу, как попаду в Дрезден.
— А мне не надобно ваших гарантий, сударыня, — ответил Бундорф, — меня вполне удовлетворит признательность ваша, тем более что деньги, переданные вам, принадлежат отцу вашему, герцогу Брауншвейгскому. Сумма, врученная мне для набора войска, оказалась слишком велика, так что, отдав остаток вам, я нашел прекрасный способ применить ее.
— Вы даете мне честное слово, что говорите чистую правду?
— Даю, сударыня.
— Убедившись в прямоте вашей, сударь, я беру эти кошельки и заявляю, что признательность моя и поддержка обеспечены вам до конца всей моей жизни.